name='TimesNewRoman10pt10'>их жуткими научными именами. Но если я назову цветок просто цветком, он тут же выкинет меня из джипа и заставит идти пешком».
Прошло еще два напряженных дня, прежде чем это действительно случилось, — долгий путь.
Они пересекли узкую полоску песчаной пустыни в поисках редких растений. Ким они казались трогательными клочковатыми кустиками. Но Джон Эндрюс придерживался иного мнения. По его виду можно было решить, что он откопал слитки золота.
На третий день непонятно откуда пришла песчаная буря. Ким она показалась жуткой и одновременно восхитительной. В первое мгновение она даже не испугалась. Небо на востоке почернело, почти как при надвигающейся грозе. Весь день их джип стоял в тени общипанных кустов, пока Джон охотился поблизости за своими обожаемыми растениями. Время от времени он подзывал Ким. К каждому образцу он привязывал белый ярлычок, чтобы найти его позже. И каждый раз Ким садилась скрестив ноги на землю под лучами беспощадного солнца и остро заточенным карандашом зарисовывала растение. Иногда Джон исчезал надолго. В это время Ким перерисовывала наброски чернилами на хорошую бумагу.
Когда на востоке появилась странная дымка, Ким была так увлечена рисованием, что даже не заметила, как подошел Джон.
Он стоял, рассматривая ее работу, а потом макушку ее коричневой запыленной шляпы. Ему пришлось признать, что лучше рисунков он никогда не встречал. Некоторые линии были не толще волоска младенца.
Он смотрел на эту странную девушку, которая казалась то совсем ребенком, то проницательной цыганкой, а иногда на ее лице появлялось совсем взрослое задумчивое выражение. А как она носила эту шляпу! Теперь, погруженная в свое занятие, Ким, казалось, не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Ее рисунки были живыми. Она сумела вдохнуть в них нежность и право на жизнь, словно это были человеческие существа. Ким сидела скрестив ноги и высунув кончик языка.
Джон уселся на корточки рядом с ней и поднял стопку уже готовых рисунков. Она повернула голову и загляделась, но странно, эти невинные серые глаза смотрели как-то мимо и сквозь.
—
Никогда, ни при каких обстоятельствах, не ходи к окулисту, Ким, — произнес Джон.
—
Не буду. По крайней мере, пока работаю с тобой. Но конечно, это будет продолжаться всего двенадцать недель.
—
Что такое, шантаж?
—
Кто знает? Возможно, через сто лет твоему ботаническому саду понадобится профессиональный художник.
—
Я так и думал, — холодно произнес Джон. — Все женщины шантажистки. Вот и еще одна причина, по которой я не хотел, чтобы они участвовали в экспедиции. Они пойдут на все, чтобы добиться преимуществ. Неужели ты не понимаешь, на эту работу в очередь выстраиваются выпускники университетов?
—
Я всего лишь машинистка, которая умеет рисовать, — печально закончила его мысль Ким. — Если бы с тобой была Майри…
—
Майри очень хорошо рисует. Конечно, она прежде всего ученый.
—
Она также очень красива, — протянула Ким.
—
Это всем известно. Однако когда речь заходит о способностях…
Пора было сменить тему.
—
Джон, — Ким кивнула в сторону востока, — что происходит с небом? На дождь мало похоже.
Джон оглянулся через плечо и резко выпрямился:
—
Черт! Надвигается песчаная буря!
—
Но песок красный, а не черный.
—
Это из-за солнечных лучей. Цвет потом изменится…
Джон несколько минут смотрел на небо. Черная туча приобрела пурпурный оттенок. Для Ким это было невероятное и восхитительное зрелище.
—
Буря приближается. Донесешь свои вещи? Я заберу коробки с образцами, которые оставил в буше. Сложи все, что можно, в багажник джипа. Поторопись! Слышишь, какой ветер?
Вдали раздался глухой, стонущий звук.
Ким мгновенно упаковала вещи и направилась к джипу.
«Не так быстро, — решила она. — Оборудование очень тяжелое. Плитка, спальные мешки. А еще коробки с консервами. И конечно, прежде всего эти ужасные образцы».
Пока Ким не запихнула все вещи в джип, она даже не смотрела на небо. Взглянув на восток, она оцепенела. Нижняя часть огромной тучи была черной. А цвет верхней части было невозможно описать. Огненно-красная волна поднималась в небо. Вокруг все потемнело, словно наступила ночь. Волна, свирепея, приближалась, наполняясь светом, она приобретала все оттенки красного. Алый, огненный, красно-коричневый, апельсиновый во всех возможных сочетаниях. Стоял оглушительный рев и свист. Казалось, на свободу вырвались все демоны ада!
Под первыми порывами ветра вокруг Ким заклубилась пыль.
— Джон! Джон! Где ты? — пронзительно закричала она.
Ей удалось опустить парусиновый навес. Ветер и пыль уже забивались внутрь. В джипе они точно задохнутся.
Она была уверена, что Джон навсегда затерялся в этом жутком круговороте песка. Он не сможет найти дорогу обратно и умрет в пустыне совсем один. Ким удалось открыть дверцу джипа и прикрыть свою рабочую сумку и образцы Джона. «Это самое важное. Для потомков. Через много месяцев нас откопают и найдут рисунки».
Ким как безумная натягивала тент, борясь с ветром. Бедный храбрый Джон! Как бы ей хотелось выжить, чтобы потом поставить крест, а еще лучше надгробную плиту на том месте, где он погиб. Но нет, Джон не может, не должен умереть!
Глава 8
К
им удалось развернуть брезентовый тент, и
теперь она отчаянно пыталась прикрепить его к багажнику джипа, борясь с ветром и песком. До ее слуха долетел шорох спотыкающихся шагов, более отрадный, чем размышления о героизме ученых. К джипу приближался Джон, обхватив обеими руками гору ящиков.
— Что, черт побери, ты делаешь? — крикнул он сдавленным голосом. — Это слишком тяжело.
Вы читаете Дом с видом на закат
