Непрерывная борьба с волнами и камнями. Все это должно было кончиться. Должно. Споткнулся, упал на зазубренный камень, глубоко поранил предплечье. Какая-то порция жизни вытекла из меня хорошей красной струйкой. Господи, подумал я, наверное, весь в крови.
Большая часть прибрежных камней теперь находилась под водой. Справа — гряда большущих зубастых скал, сбегавших с берега чудовищным волнорезом. Поначалу старался держаться от них подальше, потому что волны там еще сильнее. Но это единственное укрытие в пределах видимости. Спотыкаясь, приблизился к скалам — течение помогло. Оглянулся на Гриина. Перезаряжал револьвер. Вексфорд рядом с ним чуть не прыгал от нетерпения. Бровастый не выказывал никакого намерения преследовать меня — вероятно, не умел плавать.
Гриин снова поднял револьвер, направив в мою сторону. Встал, покачиваясь под ударами волн. Вся верхняя часть моего туловища была на виду. Смотрел, как целится, вытянул обе руки. Подумал, что нужно быть отличным стрелком, чтобы попасть из такого револьвера, с такого расстояния и на ветру.
Дуло смотрело прямо на меня. Увидел рывок. На какую-то жуткую долю секунды решил, что он попал, но не почувствовал дуновения смерти. Отбросив правую руку в сторону и вверх, застыл перед ним на секунду, дав увидеть, что вся рубашка спереди пунцовая от крови. Потом артистично крутанулся и упал в воду. Лицом вперед. Молил Бога, чтобы Гриин поверил, что убил.
Море было не лучше пуль. Только невероятный страх удержал меня в воде. Волны несли к высоченным зубцам волнореза, и я отчаянно старался справиться с ними. Но нужно сделать так, чтобы борьба с волнами была не слишком заметна. Если Вексфорд и Гриин увидят, как колочусь, весь спектакль окажется напрасным.
Благодаря стараниям, да и везению тоже, оказался в клиновидной расщелине между камнями. Отсюда не было видно берега. Согнув колени, нашел хорошую опору для ног — хорошую, но все равно ненадежную, поскольку море все время старалось смыть меня обратно. Каждая волна стремилась вытолкнуть ногу из ниши, в которой та находилась. Вода была мне по грудь. Цеплялся, барахтался, снова цеплялся и снова барахтался. Сил оставалось все меньше и меньше.
Ссадины постепенно перестали кровоточить, даже глубокая рана на руке. Как хорошо, подумал я, иметь крепкое молодое тело. Как хорошо стоять на сухой земле, с кистью в одной руке и пивом в другой. Когда симпатичные самолетики дружественных стран с ревом проносятся над головой, и у тебя нет денег на бензин…
Усталость заставила посмотреть. Надо было или цепляться, как банный лист, до тех пор, пока не отвалюсь, или посмотреть. Попробовал нащупать другие щели, но таких хороших больше не было. Первая же волна подхватила с собой — уверенно и непреклонно, — а ее нахлынувшая подруга швырнула назад. В промежутке между кувырканием мельком увидел берег. Дорога, утесы, каменоломня. Все было, как прежде. И машина. И люди.
Черт подери, подумал я. Рука пыталась нащупать прежнюю опору. Пальцы свело, они замерзли. О, Господи, когда же это кончится!
Устал до такой степени, что понадобились три волны — нахлынувших и отхлынувших, — чтобы понять: машина была не Вексфорда. И не он стоял на дороге. А если не он, то не все ли равно, кто это?
Оторвался от опоры, пытаясь отплыть с волной как можно дальше от расщелины. Все камни по- прежнему были на своих местах. Несколько ярдов показались чертовски долгой дорогой.
Осторожно встал на ноги, нащупывая дно тщательнее, чем делал это, плывя в глубину. Посмотрел на дорогу очень внимательно. Серо-белая машина. Рядом — парочка. Стоят, тесно прижавшись друг к другу, руки мужчины обнимают девушку. Тоже мне, нашли место, подумал со злостью. Я-то надеялся, что они отвезут меня куда-нибудь, где посуше. Те двое оторвались друг от друга и уставились в море. Я тоже уставился на них.
На какой-то миг подумал, что этого не может быть. Потом они, как ненормальные, стали махать руками, побежали к воде; это были Сара и Джик.
Скинув пиджак, он отчаянно кинулся в волны. Но был вынужден резко остановиться, ободрав ноги о суровую реальность. Тогда, постояв немного, все-таки пошел вперед, ко мне, но уже осторожнее. Я медленно брел к берегу. Даже без спешки, без горячки. Любое движение среди этих камней, нагроможденных морем, травмировало кожу. К моменту, когда мы встретились, оба были в красную полосочку.
Каждый увидел кровь у другого. Джик сказал: «Боже мой!», я сказал: «О, Господи!», и мне пришло в голову, что Всевышний мог подумать, что мы взываем к его помощи слишком часто. Он обхватил меня, подставив плечо, и мы заковыляли к берегу. То и дело падали. Вставали, задыхаясь, снова хватались друг за друга. Продолжали идти.
Сел в изнеможении — ногами к морю.
— Тодд! — беспокойно позвала Сара, подходя. — Тодд! — Она глазам свои не верила. — Ты что, смеешься?
— Конечно. А почему бы и нет?
Рубашка у Джика порвана, моя — вообще в клочья. Сняли их, стали вытирать наши порезы, из которых упорно текла кровь. Вид был, надо думать, совершенно безумный.
— Дурацкое место ты выбрал для купания, — сказал он.
— Бесплатная спиночесалка, — ответил я.
Осмотрел pi мою спину.
— У вас обоих будет воспаление легких, если станете тут рассиживаться, — сказала Сара.
Снял остатки повязки. В конечном счете, подумал я, она неплохо мне послужила. Пояс из лейкопластыря вокруг ребер был вообще-то на месте, хотя под воздействием воды почти весь отклеился. Его тоже содрал. Пластыри остались только на ноге, но и они отмокли во время этой заварушки. Брюки — все в дырах.
— Какой скандал, — поеживаясь, заметил Джик, выливая воду из ботинка.
— Нам нужен телефон, — сказал я, делая то же самое.
— Сил моих нет, — сказала Сара. — Что вам нужно, так это горячая ванна, теплая одежда и полдюжины психиатров.
— Как здесь оказались? — спросил я.
— Как ты оказался жив? — спросил Джик.
— Сначала — вы.
— Купила шампунь, вышла из магазина, — сказала Сара. — И тут увидела Гриина, он ехал мимо. Чуть не умерла на месте. Надеялась, чтоб не посмотрел в мою сторону, и застыла. Он не посмотрел… Машина свернула налево, проехала совсем рядом, и я увидела — на заднем сиденье еще двое… Вернулась к нашей машине, рассказала Джику.
— Мы решили, что чертовски повезло — он ее не заметил, — сказал Джик, промакивая красные струйки. — Вернулись в гостиницу, тебя там не было. Когда спросили у дежурной, не оставил ли ты что- нибудь для нас, ответила — отправился куда-то с друзьями… С человеком, у которого висячие усы.
— С друзьями! — сказала Сара.
— Ну в общем, — продолжал Джик, — подавили гнев, печаль, негодование, решив, что лучше будет заняться поисками твоего тела.
— Джик! — запротестовала Сара.
Он улыбнулся.
— А кто плакал?
— Замолчи.
— Сара не обнаружила никаких признаков твоего присутствия в машине Гриина. Но мы подумали: может, в багажнике изображаешь мешок картошки или еще чего-нибудь? Достали карту дорог. Нажали на акселератор, бросились в погоню. Свернули налево, туда, куда ехал Гриин… И оказались у подножия горы.
Я смотрел на наши бесчисленные раны, порезы.
— По-моему, стоит их продезинфицировать.
— Могли бы даже искупаться в чем-то таком.
