— Я тебя не виню. Я была не очень хорошей подругой.
— Хочешь сказать, что передумала уезжать?
Кайли ответила не сразу.
— Пока не знаю. Я сказала Холидей, что согласна ждать полмесяца. До тех пор я не знаю.
А потом, собрав всю свою храбрость, Кайли шагнула к ней, вытянула руку и погладила вену на сгибе локтя.
— У тебя ведь есть все приспособления для этого?
— Для чего?
— Чтобы взять кровь. Дерек сказал, у ваших у всех есть.
— Я не… — Делла смотрела на нее широко открытыми глазами. — Я ничего у тебя не прошу…
— Да, но ты не просишь, потому что думаешь, что я откажусь. Так?
— Отчасти.
— А в другой части? — спросила Кайли.
— Потому что ты перестала бояться меня. Мне не хотелось, чтобы ты смотрела на меня как на чудовище.
— Ты не чудовище, — сказала Кайли. — Ты просто вампир.
— И тебе не кажется, что вампиры — чудовища?
— Нет, с тех пор, как я поняла, что ты вампир.
Делла заколебалась.
— Родители думают, что я чудовище. Ли тоже будет так думать.
— Ну и пусть, — сказала Кайли. — Ты не чудовище.
Она протянула руку.
— Кровь нужна тебе, чтобы жить.
— Я могу продержаться лето за счет крови животных, — сказала Делла.
— Зачем, если у меня есть лишняя?
— Лишняя? — переспросила Делла.
— Вообще-то говорят, если дал обещание, то назад не возьмешь, — поддразнила ее Кайли.
— Я не буду ловить тебя на слове.
— Шучу. Я сама этого хочу.
— Чего это ты хочешь? — спросила Миранда, входя в домик.
— Отдать ей немного крови, — сказала Кайли.
— Серьезно?
Глаза у Миранды полезли на лоб. Кайли кивнула.
— Она согласилась выступить за меня против Фредерики. Я ей вообще многим обязана.
— Блин, — скорчила гримаску Миранда. — Если ты это сделаешь, то и я это сделаю.
— Не надо, — сказала Делла.
— Нет, надо. Ведь мы же команда. Все мы.
Глаза у Деллы увлажнились.
— Мне ведьмы в команде не нужны.
— Держись, подруга, — сказала Миранда, — потому что одна у тебя уже есть.
Она протянула руку.
— Так и сделаем. Хорошо бы это было не очень больно. Терпеть не могу уколы.
— Сначала нужно согласовать это с Холидей или Скай.
— Тогда пошли согласуем, — почти в один голос сказали Кайли с Мирандой.
В эту минуту жаба — она же учитель музыки — плюхнулась на пол у ног Миранды.
— Опять ты! — вскипела ведьма. — Мало тебя учили?
Она ткнула пальцем в земноводное.
— Только попробуй еще раз это сделать, сообщу в полицию!
— Может, так и надо, — сказала Кайли.
— Да, но он никогда… Все его штучки можно объяснить случайным совпадением — например, хотел показать, как правильно сыграть, и задел… Единственное, почему я точно знаю, что он нарочно, — это что он превращается.
— Послушай, — сказала Делла, — а давай-ка поджарим этого любителя сладенького. Или отдадим оборотням. Вот кто любит жаб.
Жаба одним прыжком пересекла комнату и растворилась в воздухе.
— Не понимаю, — полюбопытствовала Кайли, — он что же, исчезает там, откуда взялся, когда появляется здесь?
— Да, — сказала Миранда. — Но, кроме первого раза, это происходит, когда он один. Или, по крайней мере, я так думаю, потому что проверяю, куда он девается. По-моему, он перестал давать уроки музыки.
— И то хорошо, — сказала Кайли.
Тут глаза у Миранды вдруг округлились:
— А правда, что Лукас сегодня вытащил бумажку с твоим именем?
— Ага, — согласилась Кайли.
— Блин.
Делла толкнула подругу на кухонный стул.
— Ну давай же, рассказывай, что было?
Миранда тоже села на стул.
— Выкладывай.
И Кайли все выложила. Торопливо, словно не могла остановиться. И не только про поцелуй. Рассказала о том, что они были соседями, рассказала про кошку. Про то, что никогда так не целовалась, и про то, что назвала Трея Дереком и что запуталась в своих чувствах, особенно после того, как Дерек ушел, не оглянувшись. Когда Кайли выговорилась, Делла с Мирандой сидели, широко раскрыв глаза и разинув рты.
— Блин! — повторила Делла.
Миранда откинулась на спинку стула и вздохнула:
— Хотела бы я, чтоб меня так поцеловали. Чтоб по мне так страдали.
— Делов-то, — сказала Делла. — Пойди и скажи это Перри…
— Да ладно, — покачала головой Миранда. — Если у парня кишка тонка даже чтобы сказать, что я ему нравлюсь, то как же он, бедный, меня поцелует?
— А ты поколдуй, — предложила Делла.
Все дружно рассмеялись. Тут у Кайли зазвонил телефон. Она мельком взглянула на экран и увидела номер отца. Смех замер у нее на губах, она нахмурилась. Но потом, чтобы не портить веселья, сбросила вызов и сунула мобильник в карман.
Полдня и еще один день пронеслись быстро. Наверное, отчасти потому, что не было больше никаких драм — ни внезапных приездов Трея, ни стычек с Фредерикой, ни даже ссор между Мирандой и Деллой. Подруги отдали ей кровь, и все стало хорошо.
А потом наступила эта ночь.
Кайли проснулась в холодном поту. Она точно знала, что призрак в комнате. И вдруг поняла, что она не в своей постели. И даже не в лагере. Она пыталась сообразить, где она, сердце колотилось, как сумасшедшее. Она не в Техасе. Даже не в Соединенных Штатах. Все вокруг было чужое и вместе с тем знакомое, как кадры из фильмов про Войну в заливе, которые любила смотреть мать.
Кайли стояла перед дверью маленького домишки, рядом с которым не росли ни трава, ни деревья. Была жара. Не такая, как в Техасе, а сухая жара пустыни. Солнце село, и время будто зависло между светом и тьмой. Пахло горелой резиной. Вокруг оглушительно грохотало, словно кто-то включил громкость на полную мощность. В шуме слились крики и уханье рвавшихся вдалеке бомб. И стрельба.
Кто-то крикнул ей, чтобы она шла с ними.
«Это не наше дело!» — сказал какой-то мужчина.
