симпатичную девушку…
Иван переломил сухую валежину о колено и подбросил в костер.
— Да, но что делать с походом? — сказал он громко, чтобы отвлечься от мыслей об Ирине.
«Ведь ребята ждут не дождутся… А я приду и скажу — не будет, мол, ребята, похода. И похода не будет, и меня не будет, прощайте, экзамены мне надо сдавать… Да как им в глаза-то после этого смотреть?»
И Ивану вспомнилось, как вчера, когда они с Юркой Ширяевым заплыли далеко и отдыхали, перевернувшись на спину, Юрка вдруг сказал, что уже написал родителям, мол, доставайте путевку на вторую смену…
«Остаться на вторую смену?.. Так ведь не успею же подготовиться, не сдам, и опять год пропадет!.. Вот ведь дурацкое положение, вот ведь заварил кашу, идиотина!..»
И ворочался Иван, и чесал в затылке, и тер виски, и, ничего в конце концов так и не придумав, плюнул. Достал из кармана куртки топографическую карту, подбросил в костер побольше хвороста и занялся изучением местности, на которой завтра предстояло воевать ему с армией Филимонова.
Глава 17
Подгоняемые звуками горна, отряды спешили к линейке и выстраивались напротив трибуны. На высокой мачте ветерок пошевеливал приспущенный на ночь флаг. Горнисты, кончив трубить, встали по стойке «смирно», на трибуну поднялись сонный физрук Филимонов, цветущий, добродушный Василий Васильевич и старший вожатый с бледным, как при головной боли, лицом, но как всегда чисто выбритый и образцово опрятный.
Командиры отрядов по одному сдали рапорты командиру дружины, тот повернулся к старшему вожатому и тоже отрапортовал. Юрий Павлович, откашлявшись, крикнул:
— Здравствуйте, ребята!
— Здрасс!
— Пионеры! За дело Коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!
— Всегда готовы! — прогремели пять сотен голосов, и эхо покатилось по лесным далям.
И было в этой мощи что-то такое, от чего у Ивана сжалось сердце. «Ни черта не смогу я их бросить, — подумал он. — Влип я окончательно…»
А уже Юрий Павлович скомандовал: «На флаг смирно!», и строй застыл, и все смотрели на флаг. «Флаг поднять!» — последовала команда, и запели горны, и флаг побежал, как огонек по жердочке, и развернулся, потрескивая на ветру.
Когда старший объявил о военной игре, в ответ раздалось громогласное «ура!».
— Все отряды, — дождавшись тишины, стал пояснять Юрий Павлович, — по жребию делятся на группировки «Север» и «Юг»… Группировкой «Юг» командует генерал Филимонов Эдуард Николаевич, — жест в сторону физрука, — группировкой «Север» — генерал Кувшинников Иван Ильич.
И не успел Иван «взять под козырек», как третий отряд опять закричал «ура!», и, нарушая строй, пионеры окружили Ивана; вихрастые, загорелые, конопатые, курносые — все они страшно обрадовались, что их Иванлич — самый главный во всей армии. Кричали, что надо победить, предлагали, как лучше окружить врага, говорили разом, подняли шум.
Восстанавливая порядок и строй, Иван подумал, что уж если ребята загорелись такой «войной», то можно себе представить, с каким бы восторгом они восприняли игру, которую предлагала Таня Рублева.
Старший вожатый, между тем, стал разъяснять условия игры, и строй мгновенно затих.
Оборону флага предстояло организовать на поляне с травянистым холмиком посредине. Из самых крепких мальчишек своего и второго отряда Иван составил ударную группу под командованием Юрки Ширяева, общее же руководство наступлением поручил вожатому Жене Петухову.
— Твоя задача, Евгений Петрович, — сказал он, — создавать как можно больше шума. Пусть Эдуард Николаевич думает, что ты с войском — главные силы…
— Шум? — хехекнул Женя, нескладный длиннорукий и длинноволосый предводитель «мальчиков- безобразников». — Шум — это мы можем!
— Но на прорыв пойдет вот он, — Иван указал на Юрку. — Твоя задача, Юра — штурм. Район ты знаешь, для скрытого подхода используй каждый овражек, заросли, болота, словом, маскируйся, хитри и главное — не спеши. Евгений Петрович будет делать вид, что усиленно атакует, а ты, тем временем, выискивай слабое место в обороне — и когда найдешь, тут уж… кровь из носу, но прорваться и захватить знамя, а генерала взять в плен!
Юрка кивнул, в серых раскосых глазах его было понимание, и они уже жили предстоящим. Козырнул, посерьезнел и требовательным голосом закричал:
— Удар-рный отр-ряд, ко мне!
Явились вожатые-посредники, с ними была Зоенька и сам Юрий Павлович с кинокамерой. Далеко в глубине леса пропел горн, извещая войска обеих армий о начале военных действий.
Когда наступающие скрылись в лесу, Иван составил из девочек повзрослев подвижный заградительный отряд и его командиром назначил Люду Пинигину.
Оставались еще младшие отряды — сплошная мелюзга.
— Внимание! — крикнул Иван. — Вот знамя. К нему не должна прорваться ни одна душа с белой нашивкой на рукаве. Помните, ребята, от вас зависит, победим мы или проиграем войну.
— Ясно! — за всех ответила худенькая рыжая девчонка.
— Окружите холм тремя цепями! — приказал Иван. — Да плотнее, плотнее! Вот так. Первая цепь — не разжимайте рук вообще. Вторая — срывайте белые нашивки. Третья цепь последняя, позади знамя!
Только успели защитники опоясать холм тремя плотными живыми стенками, как по краям поляны зашевелились кусты, и оттуда небольшими группками с четырех сторон сразу поползли вражеские разведчики. Правда, они не учли, что в траве надо прятать не только голову, но и все остальное, и отсюда, с холма, Ивану отлично была видна эта оплошность наступающих. И все же хитро было придумано, что с четырех сторон сразу: заградительный-то отряд у него один…
— Тревога, тревога! — громко сказал Иван: — Они наступают.
Легкий босоногий отряд Марии Стюарт отделился от цепей и, рассыпавшись по полю, завязал бой с повскакавшими на ноги разведчиками. Тогда из лесу, уже во весь рост, открыто, показались наступающие.
— Ну, держись, моя гвардия! — крикнул Иван, и с этой минуты окружающее для него перестало существовать.
Он видел только атакующих и свои неподвижные цепи, молча стоящие на склонах холма. Он видел потом, как девчонки и мальчишки сдвинули плечики, сплелись руками; видел, как наступающие накатились на эту упругую трепещущую стенку; как двум крепышам удалось прорваться к последней третьей цепи, где они и были «уничтожены».
Однако заградительный отряд, добивая атакующих, совсем рассеялся, и Мария Стюарт никак не могла собрать его.
Тогда-то от кустов слева крупными скачками понеслись к холму мальчишки старшего отряда.
«Главные силы!» — решил Иван и закричал, сделав ладони рупором:
— Люда! Пинигина! На левый фланг! Быстро на левый фланг!
И это была ошибка.
Как только поредевший заградительный отряд схватился с атакующими слева, главные силы вырвались там, где был самый короткий перебег от леса к холму. Они шли сплошной лавой, шли под барабанную дробь, они хорошо знали свою задачу, они быстро приближались, и во главе их была Таня Рублева.
Иван знал, что Таня отличный стратег.
— Отставить, Пинигина, отставить! — что было мочи закричал он, когда прошла минута
