незнакомое ощущение.
Прежняя жизнь, какой знал ее он, закончилась для него. Сквозь рухнувшее наземь тело хлынула неудержимая магическая сила. Раны застыли и исцелились, остатки лохмотьев осыпались пеплом, и морозное пламя пожрало человека без остатка.
Огонь прогорел, и он восстал из пепла, окутанный плащом ночи.
– Ваша воля для меня закон, – ответил Ее эмиссар.
Глава 8
Над головой небо оставалось свинцовым. На горизонте, где собирались грозовые тучи, оно почернело. Крики уходящей от непогоды птичьей стаи раздавались все дальше. Холодало. Ветер, крепчая, обгонял нагромождения темных облаков и вздымал гребни волн.
Трех женщин приближение бури совершенно не волновало. По крайней мере, внешне они не выражали по поводу нее ни малейшего беспокойства. Внимание их полностью приковало содержимое котла. Порыв ветра разогнал исходившие из него клубы пара, позволив заглянуть внутрь. Троица склонилась ближе. Следует отдать им должное, увиденное не заставило отшатнуться ни одну из них.
Все трое безмолвствовали. Похоже, никому не хотелось нарушать молчание первой. Слезы напряжения выступили на глазах женщин, силившихся различить подробности представшего перед ними зрелища. Зеленое вязкое месиво бурно пузырилось, распространяя вонь, уносимую стремительными воздушными потоками. Чугунная посудина крепилась кожаным ремнем к составленной из мушкетов треноге. Под котлом весело полыхало ярко-рыжее пламя. Его как будто не смущало ни наличие сильного ветра, ни полное отсутствие дров. А самое удивительное: деревянная палуба «Черного Шипа» даже не закоптилась.
Ралли откинула капюшон плаща.
– Может, эту честь следует доверить старшей среди нас? – прервала она молчаливое созерцание, не отводя глаз от котла и таким образом избегая встречаться взглядом с остальными, чьи головы мгновенно повернулись к ней.
– И кто же у нас старшая? – осведомилась Чайи Рыжая Сова.
Ветер почти заглушил ее голос, но тон произнесенной фразы различался вполне отчетливо.
Висина взглянула по очереди на каждую и решила попридержать язык. Чайи принадлежала к народу эльфов, а они, как известно, живут долго, невероятно долго. Ралли относилась к роду человеческому, но не походила ни на одного из людей, с кем доводилось встречаться девушке. В речах седоволосой женщины звучала мудрость, обретаемая исключительно с опытом долгих-долгих лет жизни. Обе они, насколько могла судить Висина, были ведьмами. Чайи и Ралли имели много общего, точно сестры: и та и другая владели могучей магией и использовали присущие им таланты ради пресечения замысла Темной Владычицы погубить их всех.
По здравом размышлении, они и внешне имели довольно много общих черт. Даже слишком.
– Может, ты решишь? – обратилась к ней Чайи.
Девушка осознала всю неловкость собственного положения. Эльфийка с самой первой встречи относилась к ней более или менее сердечно, однако, без всякого сомнения, мать Коновы не могла не знать об отношениях, существующих между Висиной и ее сыном. Пусть даже упомянутые отношения на данный момент сделались весьма напряженными и неопределенными. Чайи до сих пор не озвучила личного мнения по данному поводу, однако Висина была более чем уверена, что та скорее против.
– Да, детка, решай ты, – поддакнула Ралли.
Черт бы побрал старых ведьм с их играми! «Ну что ж, – подумала девушка, – в эту игру можно играть и втроем!»
Не говоря ни слова, эльфидка взяла ложку, наклонилась над котлом и зачерпнула немного месива. Улыбнувшись обеим, она поднесла ложку к губам, гордая своей находчивостью. Ей удалось выкрутиться из безвыходной ситуации. А потом Висина попробовала.
Слезы хлынули у нее из глаз и заструились по щекам, высыхая на ветру. Время остановилось, мир сжался до ослепительно-белой вспышки, полыхнувшей под зажмуренными веками. Ей показалось, будто лопнул череп.
– Ну как? – подал голос Йимт.
Гном топтался поблизости и явно нервничал. По словам самого сержанта, он удостоился величайшей чести готовить для столь благородных дам. По-видимому, его товарищи не испытывали особого восторга от его кулинарного искусства. Непрерывно теребя бороду, Аркгорн отступил на несколько шагов, затем вернулся.
Ралли взяла ложку и зачерпнула из котла. Чайи последовала ее примеру. Обе вопросительно взглянули на Висину, но девушка ничем им помочь не могла. Она сидела с покрасневшим лицом и раздутыми ноздрями. Старшие женщины кивнули друг другу и решительно попробовали варево.
Воцарилась тишина, продлившаяся, вероятно, целую вечность. Слышался только вой ветра да плеск волн о борта корабля, летевшего наперегонки с бурей. Йимт выдрал клок из бороды.
Первой обрела голос Висина.
– И как... как это называется?
– О, это старый рецепт моей матушки, она так готовила крысиного дракона! Ее этому научила ее матушка, и так далее. Короче, фамильный секрет. – Гном перестал драть себя за бороду, зато принялся размахивать руками. – Котел, конечно, чугунный, и вам, дивному народу, это, должно быть, не по вкусу, так что, может, оно не совсем такое, как следовало бы...
– А почему оно зеленое? – несколько невнятно поинтересовалась Чайи.
– Так ведь понимаете, какое дело: крысиного дракона-то на корабле не нашлось. Нет, ну в самом деле, что это за корабль такой, который отправляется в море, а мясом крысиного дракона не запасся? Я нарочно спрашивал у местного повара. У того однорукого мужика с глазом из цветного стекла и на деревянной ноге. Так чего только нет у него в бочонках – и тебе соленая свинина, и соленая говядина, и соленая козлятина. Думаю, даже соленая соль найдется! А вот крысиного дракона нет как нет. Однако он поставил мне на вид, что на корабле полным-полно обычных крыс.
Висина из красной сделалась бледной.
– То есть вы хотите сказать...
Йимт прижал руку к сердцу.
– Тушить крыс? Да матушка бы мне за это все уши пообрывала! Никогда в жизни. Я просто закинул удочку вон там, с носа, и наловил рыбки. По крайней мере, эти твари выглядели как рыбы. Когда я вытаскивал их из воды, они были ярко-голубыми, но, когда кинешь их в котел, они зеленеют. Ну и еще я плеснул туда драконьего пота, вроде как чтобы вкус подчеркнуть, – добавил гном, показывая фляжку с жутким пойлом, разъедающим даже камни.
Йимт говорил, а сам то и дело косился на Ралли, до сих пор не проронившую ни слова. Висина тоже поглядывала на старуху, опасаясь, как бы та не грохнулась в обморок.
– Знаете... – выдавила наконец госпожа Синдзин, но тут же умолкла и продолжила, лишь проморгавшись и промокнув платком уголки глаз. – Знаете, сержант Аркгорн, это, без сомнения, самая божественная похлебка, которую я когда-нибудь имела счастье попробовать! Вы непревзойденный кулинар, любезный мой!
Висина увидела лицо Чайи. Скорее всего, и ее глаза вылезли на лоб не в меньшей степени.
– Вам это нравится? – недоверчиво поинтересовалась Рыжая Сова.
– Нравится?! Да я готова раздеться и нырнуть туда с головой!
Ралли схватила предложенную гномом миску и держала ее над котлом, пока сержант накладывал дымящуюся похлебку. Словно из желания развеять всякие сомнения, старуха заработала ложкой, то и дело причмокивая и сладострастно постанывая. Время от времени до слуха Висины долетало «Блестяще!», «Как изысканно!» и множество других слов, на взгляд девушки совершенно неподходящих для описания ужасного блюда.
Йимт сиял, как свежеиспеченный папаша, впервые увидевший наследника.
– Вы слишком уж добры, госпожа Синдзин. Хотя, конечно, ваши слова делают честь старому вояке. Я просто передать не берусь, как мне приятно это слышать!
Ралли одарила его улыбкой, приветственно вскинув ложку.
