повинной. Но у Игоря слабое сердце и дети дома, готовятся встретить Новый год. Точнее, готовились.
В 23.00 Таня решительно взяла со стола сверток с деньгами.
– Значит так, – сказала она и одернула миниюбку. – Тебе идти нельзя, иначе придется еще один пакет нести. Поэтому пойду я. Игоря там оставлять нельзя. Дальше будет видно.
Через час она вернулась, смущенно улыбаясь.
– Ну что, отдала?
– Отдала.
– И?
Она протянула расписку: «Я, капитан такой-то, принял у Татьяны такой-то столько-то долларов США в счет возмещения ущерба».
– Ты что, расписку с них взяла?!
– Ну да. Я сказала, что меня убьют, если не будет расписки. Как я иначе докажу, что не оставила деньги себе? – она кокетливо пожала плечами.
– И тебе дали… А не страшно было так наглеть?
– Страшновато. Они там с автоматами и пьяные уже. Но ребята нормальные, мы пошутили, посмеялись, они меня отпускать не хотели.
– Могу себе представить…
– Продиктовала им, что писать, – продолжала Таня. – Я же все правильно сделала?
Сейчас Таня – финансовый директор очень крупной компании, связанной с внешнеторговыми операциями. Вот тебе и соображения экономии.
Потом заехал прокурор. Попили чаю. Я знал его еще со школы. Свой новый красивый дом он построил собственными руками. Сам клал кладку, вставлял окна, укладывал полы, накрывал крышу. Сам построил камин. Денег все время не хватало. Мне тоже. Недостающие мы одалживали друг другу по очереди. Он был каким-то неправильным прокурором, а может, просто не вошел в силу.
Ездил он на «Жигулях». «Жигули» все время ломались. Но как-то произошло непоправимое. Этими самыми «Жигулями» он сбил корову. Ее рог застрял в радиаторе.
– Что это за гладиаторские бои, – пошутил я тогда.
Но было не смешно. При полном отсутствии денег пришлось заплатить за корову, возместить моральный ущерб и придумать, на чем добираться на работу. Жил он за городом.
Спустя немного времени что-то поменялось. Взгляд прокурора стал немного другим. А через пару месяцев он заехал на довольно приличной иномарке. Потом на BMW. Разговоры о деньгах сами собой сошли на нет.
– Знаешь, – сказал он как-то, – сколько я видел дел, в которых только два листика – постановление о возбуждении дела и о его закрытии? Знаешь, что это значит?
– Что?
– Это значит, что дело возбудили, люди рассчитались, дело закрыли. И все.
– А как же преступление и наказание, Фемида с весами?
– К таким делам это, конечно, отношения не имеет, – согласился прокурор. – Но ты думаешь, прокуратура просто деньги берет и отмазывает преступников? Отнюдь. Их ждет суровое наказание. Просто в некоторых случаях уголовное наказание может быть заменено на о-очень большой штраф. Как в развитых капиталистических странах. Зачем перегружать пенитенциарную систему? Наказание-то они понесли…
Год спустя дело закрыли. Действия «правоохранительных» органов признали незаконными, ущерб возместили – на этот раз уже нам. Никто из исполнителей не пострадал, с некоторыми из них мы продолжали дружить – ребята действительно оказались неплохие. Когда возвращали деньги, спросили, не хотим ли мы оставить немного «на развитие правоохранительной системы». Мы сказали, что не хотим, что было воспринято с пониманием…
Тридцать лет реформ
Не считая Москвы, в бывшем Союзе было два центра, где занимались разработкой вычислительных систем – это Минск и Киев. И если в Минске завод по производству микросхем был загружен на год вперед производством чипов для китайских музыкальных открыток, то коридоры киевского института кибернетики мне запомнились надолго.
Я шел по длинному, бесконечному коридору великолепного модернового здания – весь комплекс занимал, наверное, не один гектар. Тишина и полное отсутствие людей создавали ощущение нереальности. Все двери были открыты, на столах – нормальный рабочий беспорядок: документы, папки, открытый литературный журнал, чашка с недопитым высохшим кофе и все это покрыто толстым- толстым слоем пыли. И ни одного человека, даже в перспективе. Я такое видел только в голливудских фильмах. Но это было так обыденно, и поэтому особенно страшно.
Новые корпуса, новые технологии, страна почти в центре Европы, журналы «Техника молодежи» с проектами будущего и, наконец, моя специальность по разработке новых вычислительных систем – все кануло в лету вместе с этими коридорами. Остались востребованными, как говаривал известный персонаж, только «сено, хлеб, штаны».
Почему-то вспомнился Китай. Деревенька в горах, цех по выплавке алюминиевых деталей. Вся деревня плавит в одном цеху, потом разносят заготовки по своим малым предприятиям и там обрабатывают. Посреди помещения бадья с булькающим алюминием – индукционная плавильная печь. Товарищ в наряде сталевара 1930-х с металлическим черпаком на длинной ручке черпает алюминий из бадьи и разливает его по формам. Вытекший из форм или пролитый металл попадает обратно в бадью.
Хозяин на новом «Бьюике», парень лет 28-ми, с благодарностью принял в подарок блок сигарет. Сказал, этого хватит, чтобы задобрить налоговую инспекцию. Потом целый день возился с нами, таскал по ресторанам, хотя было совершенно непонятно, будет от нас какой-то толк или нет. Под конец дня деньги у него кончились, и в последнем ресторане мы уже рассчитывались совместно. Население производило впечатление совершенно нищего.
На складе – продукция в качественной красочной упаковке с лейблами made in Canada, made in Italy и даже made in Ukraine. Попросили не фотографировать – могут быть неприятности. В населенных пунктах, которые находятся не так высоко в горах, таким баловаться не рискуют.
Та же деревенька два года спустя. Хозяин в новом кабинете демонстрирует образцы новой продукции. Изделия разработаны итальянскими дизайнерами специально для его компании. Люди выглядят гораздо лучше, исчезла какая-то униженность, в движениях появилась уверенность.
На правах старых знакомых выпиваем бутылочку доброго вина. Быстро захмелевший хозяин пускается в откровенности.
– В мире у нас нет конкурентов. Ресурсы нам предоставит Россия. На меня уже работают итальянские и немецкие инженеры. Скоро мы будем определять мировую политику, а мой сын будет учиться в МГУ.
Наивно, конечно, еще и МГУ ему зачем-то понадобился… Но всем известны истинные успехи Китая. Успехи таких вот молодых бизнесменов при поддержке старых партийных бонз.
Два коммунистических прошлых, два пути перемен, два финала этих перемен…
Город Шеньчжень поражает воображение даже после глубокого знакомства с Китаем. 30 лет назад на этом месте была рыбацкая деревня. По распоряжению Ден Сяопина, в рамках экономических реформ, в противовес «капиталистическому» Гонконгу началось грандиозное строительство. Сейчас Шеньчжень является одним из мировых центров разработки и производства компьютерных систем и компонентов. Население будущего города подбиралось по всему Китаю по принципу наших академгородков. На сегодняшний день – модерновый город с более чем 9 миллионным населением. 9 миллионов людей, живущих в новых прекрасных домах с отличной инфраструктурой, соединенных дорогами, построенными немецкими инженерами. Самое высокое здание – 440 метров. Лучшие специалисты в стране в области вычислительной техники. 30 лет реформ.
Город Киев. Институт кибернетики – некогда одни из лучших в мире решений в области архитектуры вычислительных систем. 30 лет реформ…
Скромное обаяние сослагательных наклонений
Я люблю запах развороченной экскаватором земли, какой бывает еще на свежевспаханном поле. И запах бензина, который нельзя ни с чем перепутать. Это запах дальних дорог, путешествия на автомобиле куда глаза глядят, запах свободы.
А еще – запах свежего бетона. Он ассоциируется с тем, что на месте старой, трухлявой халупы скоро возникнет что-то новое и прекрасное. То, что, скорее всего, переживет нас с вами, на что будут смотреть потомки, радоваться или огорчаться, где будут жить и чем пользоваться будущие поколения. Это как вести урок в школе или лекцию в университете, понимая: то, что удастся заронить в эти неискушенные души, может определить историю развития человека или человечества. Особенно, если это элитная школа или университет – хоть это и не справедливо – и дети, повзрослев, будут перестраивать мир по своему разумению. Вспомнилось: «Наша жизнь ничего не стоит, дорого стоят только наши дела для счастья других людей».
Наши дела…
Однажды ко мне пришел мой товарищ и принес пакет документов на открытие частного предприятия. По тем временам – вещь неслыханная. Исполкомовские юристы смотрели на них, как баран на новые ворота. Но в этот раз все как-то получилось. Предприятие занималось разработкой программного обеспечения. В фокусе его деятельности оказались автотранспортные предприятия – они все еще что-то перевозили, и после автоматизации одного остальные решили быть не хуже.
За первую программку с нами рассчитались новым дизельным ЗИЛом с прицепом. Сегодня написание такого софта заняло бы неделю у средней руки программиста.
Что делать с этой игрушкой, мы не знали, а ходить пешком надоело, поэтому быстро и «выгодно» обменяли аппарат на шестилетнюю «тройку», на которой начали ездить в столицу, покупать технику и продавать нашим клиентам. Весь процесс занимал почти сутки. Но вот как-то довелось задержаться дольше обычного. Мой друг был за рулем почти 20 часов и за 100 километров до города просто уснул. И сделать с этим ничего было нельзя.
