линейные керосиновые лампы – доучивать уроки.
- Единственная беда, - жаловался он товарищам, - есть хочется постоянно.
- А нам, думаешь не хочется?
- Может, заточит хлеба…
- А завтра, что есть будем?
- Что завтра голодать, что сегодня. - Посмотрев на буханку хлеба, рассудил Митя.
Он черпанул кружку воды, добавил в неё соль и отрезав краюху хлеба.
- Теперь подкреплюсь и буду делать уроки. – Сказал он, довольный собой.
- На завтра хлеба не будет…
- Если нет хлеба – значит, буду курить!
Голод перебивали куревом. Митя начал курить с десяти лет. После войны сам высаживал табак на огороде. Махорку хранил в гильзах из-под снарядов. Напряжённая учёба и скудные студенческие харчи привели к малокровию.
- Не бросишь курить – сдохнешь. - Врач посоветовал ему бросить вредную привычку.
- Другие же курят?
- Для курения здоровье нужно, а у тебя его нет…
Митя зашил карманы, которые использовал вместо кисета для табака.
- Два месяца помучиться и всё: некурящий на всю оставшуюся жизнь. – Твёрдо решил он.
Форма одежды у студента Сафонова по тому времени была завидная. Брат Николай из армии привёз ему кирзовые сапоги, гимнастёрку и солдатские брюки. В этой мужественной форме он и ходил в техникуме. Некоторые сокурсники, видя такую завидную одежду Дмитрия, спрашивали его, не служил ли он в армии.
- Наоборот, - хвастался он и распрямлял плечи, - скоро пойду.
- Везёт тебе!
Земляк Илья Есин щеголял по Задонску в немецких офицерских галифе и немецких кованых ботинках. Когда он шёл по булыжным задонским мостовым, они «цокали».
- В этом весь шик!
… Через месяц учёбу к нему обратился комендант общежития за паспортом для прописки. Митя объяснил ему, почему не имел документа:
- Мне председатель не дал справку в сельсовет.
- Почему?
Со сталинских времён коллективизации была введена определённая процедура выезда из сельской местности.
- Ты хочешь быть вумнее моих оболтусов! - мотивировал свой отказ «Ероплан», когда Митя сообщил, что собирается учиться в техникуме.
После письменного согласия председателя колхоза, сельсовет выдавал «форму-1» для выезда из деревни и получения паспорта.
- Хрен ты у меня выедешь!
Комендант предложил Мите поискать частную квартиру, где согласятся держать квартиранта без паспорта и прописки.
- А деньги на оплату я, где возьму?
- Мне какая печаль…
Он пошёл к директору техникума и объяснил, почему нет паспорта. Тот дал три дня на оформление документов. Сафонов снова обратился к «Ероплану» за вожделенной формой - результат тот же.
- Показал ему записку от директора, что являюсь студентом Задонского сельхозтехникума с просьбой выдать ему нужную справку для получения паспорта. – Обиженный Митя делился переживаниями с матерью.
- А он?
- Ответил: «Сходи с этой бумажкой на двор».
Сортиры в то время у них не строили. Поэтому «по нужде» ходили в сарай или за сарай, на огород.
- Зайди в сельсовет, - посоветовала сообразительная Авдотья. – Глебу Александровичу твоего отца сильно уважал…
- Схожу.
Пошёл Митя к Новикову, председателю Донаховского сельсовета. Глеб Александрович внимательно выслушал страдальца и скомандовал секретарю выдать справку. Тот попытался заволокитить дело, чтобы получить причитающийся в таких случаях магарыч.
- Ты забыл, как его отец Илья Афанасьевич нас перед немцами защищал? - Новиков заставил секретаря быстро и без проволочек оформить нужную бумагу.
Так в 1948 году Дмитрий Сафонов получил паспорт и стал полноправным гражданином СССР.
Осенью следующего года его призвали в армию. Ему необыкновенно повезло, он попал служить в авиационную обслугу.
- Хоть в армии вволю наемся. – Обрадовался Митя, когда в первый раз попал в столовую лётной части.
Кормили 4 раза в день. За стол садились вчетвером: лётчик, штурман, стрелок-радист, техник. Меню: первое и второе блюда; на третье – какао в обед, шоколад; масло, сыр на третье блюдо – в ужин.
- Даже полдник на аэродром вывозят. – Не верил он своему счастью.
В казарме авиационного полка стояли двухъярусные кровати.
- Казармы плохие – для лагерников построенные. – Делились старослужащие и кривили лица.
- Зато кровати хорошие…
В метель в них было холодно, хотя топили беспрерывно. Аэродром Талаг, в 60 верстах от Архангельска был построен на болоте, где на сцепленные бетонные плиты приземлялись ЛИ-2.
- Клюквы поел за службу вволю. – Радовался рядовой Сафонов, но однажды попал в переделку.
Командир его батальона охраны оказался очень злющий. Особенно он любил проверять часовых на постах и если находил спящих, сразу отправлял солдатиков в лагеря, строить плотины. В сталинские времена за сон на посту, как врагу народа давали много. Очень его боялись все, но физиология брала своё, и солдаты нет-нет, да и засыпали на посту.
- Благо, стоять надо с винтовкой, - делились секретами караульные, - опёршись спиной о стенку, а подбородком о винтовку…
- Можно хорошо покемарить стоя.
У винтовки Мосина есть одна особенность, затвор открывается если медленно, то бесшумно, и в заднем положении при нажатии на курок вываливается совсем. Подкрался как-то ночью комбат к посту, где рядовой Сафонов спал стоя. Он тихонько вынул затвор у его винтовки, и пошёл проверять другие посты.
- Вот влип! - Через минуту Митя проснулся, и понял, что - каюк.
Он быстро сообразил что делать, побежал на соседний пост, и попросил у товарища затвор. Вернулся на пост, зарядил винтовку и ждёт комбата. По Уставу караульной службы, часовой должен окрикнуть любого идущего по территории поста.
- Стой, кто идёт! – строго как учили, спросил Митя.
Комбат только ухмыльнулся и шагал дальше.
- Стой стрелять буду! – предупредил бдительный часовой.
Комбат идёт, поигрывая затвором. Воспользовавшись шансом, Митя сделал предупредительный выстрел в воздух, и тут же влепив пулю остолбеневшему комбату прямо между глаз.
- Слишком усердно нести службу, - подумал Митя в эту секунду, - бывает опасно для здоровья.
Он забрал свой затвор и вернул соседу его. Потом вызвал караул на происшествие. За задержание нарушителя ему вынесли благодарность, и посты более никто втихаря не проверял...
- Нарвёшься ещё на пулю!– правомерно думали офицеры.
Через полгода Дмитрий впервые в жизни напился пьяным. Он стоял днём на посту и увидел идущего
