- Боюсь я за тебя… - призналась женщина. – Подпишись псевдонимом…
Она здраво рассудила, что если поставит свою – подвергнет риску всю семью, а дети – Нина и Володя – только становились на ноги.
- Только ради вас, - Сказал Шаповалов, - тогда подпишусь 'Неистовый Виссарион».
- Это в честь Белинского?
- И с намёком на отчество товарища Сталина…
Вспомнив эти события, Иван Матвеевич улыбнулся, ему не было стыдно за свои действия. Отныне он внутренне был готов к любым неожиданностям.
- Накажут тебя! – заплакала жена, когда ушло первое письмо.
- Я не боюсь резких колебаний! – твёрдо сказал супруг.
- А детям как жить?
- В конце концов, - заметил генерал, - у нас сейчас не 37 год…
- В нашей стране он может начаться каждую минуту!
И вот ровно через месяц Иван Матвеевич понял, что, похоже, амплитуда колебаний начала нарастать. На первом же посту ГАИ машину неожиданно остановили:
- Куда следуете, товарищ генерал?
- Домой еду сержант. - Шаповалов даже задохнулся от гнева.
Его в генерал-лейтенантском мундире со звёздочкой Героя посмел остановить постовой милиционер и ещё с наглым вопросом суётся.
- Какое твоё дело? – спросил покрасневший водитель. - Права у меня в кармане... Показать?
- Счастливой дороги!
Милиционер вежливо козырнул и, щурясь от солнца, отступил в сторону. Иван Матвеевич краем глаза увидел за спиной улыбающиеся физиономии молодцов в штатском.
- Чего они так ухмыляются? – удивился он.
'Божья коровка' небесного цвета покатила дальше. После отдыха на подмосковной даче Шаповаловы умиротворённо возвращались в Ростов к месту службы. Муж исполнял обязанности командующего Северо- Кавказским военным округом, поскольку предшественника генерала Плиева отправили советником на Кубу.
- Больше похоже на ссылку! – сказал бывший командующий.
- Думаешь за Новочеркасск?
- Всё может быть…
При въезде в Тулу сцена повторилась. Вежливое козыряние гаишника и тот же бесцеремонный вопрос:
- Куда направляетесь?
- На кудыкину гору! – вспылил генерал.
- Хорошо, можете ехать.
- Что творится, Катя? – спросил он у проснувшейся жены.
- Как сговорились, – заметила зевающая женщина. – Ты Ваня только не волнуйся.
Она как всегда оказалась права. Очевидно, работники ГАИ действительно сговорились и тормозили автомобиль на каждом посту. Даже перед Ростовом милиционер вытянул вбок полосатый жезл:
- Откуда едете, товарищ генерал?
- Откуда?.. От верблюда!
Действовала система продуманного психологического давления. Когда они въехали в город, ближайший квартал перед домом синел милицейскими кителями, пестрел штатскими с офицерской выправкой и государственными машинами. Только повернули с Ворошиловского проспекта во двор, тут как тут начальник особого отдела округа, который сказал официальным тоном:
- Мы обязаны осмотреть Вашу машину...
- Раз обязаны, - разрешил уставший генерал, - смотрите.
Два серых пиджака уже сноровисто засуетились у багажника. В тени дома с потаённым любопытством взирали на онемевшего Героя Советского Союза ещё несколько серых пиджаков с похожими галстуками.
- По какому праву? – выдохнул Иван Матвеевич и покраснел от раздражения.
- Документы на обыск имеем, – сухо промолвил главный особист округа и добавил: – Пройдёмте в квартиру.
Ключ в замке не проворачивался. А в затылок нетерпеливо дышали штатские чины. Они-то уже побывали в квартире, потому и замок заклинило.
- Сломался он что ли? – не понимал происходящего генерал.
У кого-то из них нашёлся подходящий ключ, нужно было сыграть сцену законного обыска. Один из штатских сразу от входной двери решительно двинулся к рабочему кабинету, знакомо выдвинул ящик письменного стола.
- Кто-то рылся уже… - Шаповалов сразу заметил, что бумаги в беспорядке.
- Что-то пропало? – насторожился особист.
- Моя карьера и жизнь…
На следующий день у него взяли подписку о невыезде. Потом предъявили обвинение по статье 70 УК РСФСР – антисоветская пропаганда и агитация. Отправили в отставку, но оставили генеральскую пенсию. Осенью 1962 года исключили из компартии, что предвещало полную опалу. Начали вызывать на допросы и, в конце концов, осудили на три года колонии.
- В жизни каждого человека бывает свой Новочеркасск, - подумал судья, которому нужный приговор соответствующие органы довели заранее, - но не каждый выходит из него так достойно…
В октябре 1962 года разразился Карибский кризис. Никита Хрущёв предлагал Джону Кеннеди дать обязательство не нападать на Кубу. Тогда Советский Союз сможет вывезти с острова свои ракеты. Президент Соединенных Штатов ответил, что США готовы принять на себя джентльменское обязательство не вторгаться на Кубу, если СССР заберёт наступательное оружие. Таким образом, первые шаги к миру были сделаны.
Но 27 октября наступила 'чёрная суббота', когда лишь чудом не вспыхнула новая мировая война. В те дни над Кубой с целью устрашения дважды в сутки проносились эскадрильи американских самолётов. Советские войска на Кубе сбили зенитной ракетой один из самолётов-разведчиков США. Его пилот Андерсон погиб.
Ситуация накалилась до предела, президент США принял решение через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и военную атаку на остров. План предусматривал 1080 самолётовылетов в первый же день боевых операций. Силы вторжения, дислоцированные в портах на юго-востоке США, насчитывали 180 тысяч человек. Многие американцы покинули крупные города, опасаясь скорого советского удара. Мир оказался на грани ядерной войны. Так близко к этой грани он никогда ещё не был. Однако в воскресенье, 28 октября, советское руководство решило принять американские условия.
После этого международная напряжённость стала быстро. Советский Союз вывез с Кубы свои ракеты и бомбардировщики. 20 ноября США сняли морскую блокаду острова. Ровно через два года это решение «аукнулось» советскому руководителю. В октябре 1964 года по решению Пленума ЦК КПСС Никиту Сергеевича Хрущёва освободили от всех партийных и государственных постов.
Глава 22
Война - самое грязное и отвратительное явление человеческой деятельности, поднимающее из глубин людского подсознания всё самое низменное и подлое. На войне за убийство человека солдаты получают награду, а не наказание. Они должны безнаказанно разрушать ценности, создаваемые человечеством столетиями, жечь, резать и взрывать. Война превращает нормального человека в злобное животное, цель которого убивать себе подобных.
