трапезничать. Праздник пришёлся на начало сенокоса и им требовались силы. Несмотря на горячую пору на берегу Дона собрались всем колхозом. Пригласили из Новочеркасска духовой оркестр для пущего веселья.
- Будут соревнования по конским бегам и волейболу. – Проинформировал собравшихся Николай Ильич, который чувствовал себя полноправными хозяином праздника. - Охотники могут слазить на вкопанный высокий столб за сапогами.
- Лучше бы за бутылочкой… - крикнул весёлый тракторист.
- Тебя уже хватит! – предупредил председатель.
На угощение гостей и победителей в соревнованиях, в колхозе к этому дню по распоряжению председателя Сафонова зарезали четырёх бычков.
- Закуски и выпивки хватит на всех, - пообещал он, - но завтра на работу!
- Сытый и выпивший колхозник работает лучше! – пошутил тракторист.
- Тебя сколько не корми – план не выполнишь...
Часам к десяти утра на место гулянки подъехала чёрная «Волга», из которой вышли двое средних лет мужчин, красивая женщина «бальзаковского» возраста и энергичный мальчишка, сразу убежавший к станичным сверстникам.
- Шаповаловы приехали! – обрадовался Николай и поспешил встречать почётных гостей. – Радуйся Григорий Пантелеевич.
- Давненько не видались…
Иван Матвеевич в генеральском мундире со звездой Героя Советского Союза на груди выглядел как всегда монументально.
- Познакомьтесь, - представил он спутника хозяину и тестю, - товарищ Иоганн Майер. Наш друг из Германской Демократической Республики, приехал к нам по линии Общества Советско-немецкой дружбы.
- Очень приятно! – сказал Шелехов и подумал: - Где-то я уже видел это лицо.
То же самое подумал и зарубежный гость, но ничего не сказал. Иоганн чувствовал себя довольно странно.
- Почти тридцать лет назад я был в этих местах как завоеватель, а теперь гость…
Он очень хорошо сохранился для своих пятидесяти лет. Время лишь чуть ссутулило его да посеребрило голову. Он был от природы невысок, суховат, постоянно улыбался, показывая прекрасные искусственные зубы.
- Товарищ Майер воевал в Сталинграде, - особо не вникая в переживания собеседников, продолжил генерал, - завтра мы поедем туда, посмотрим, каким стал Волгоград.
- Мы тоже там воевали! – сдерживая нарастающее раздражение, сказал Григорий Пантелеевич.
Жесты немца были чётки и энергичны. Силуэтом и повадками он напоминал бывшему противнику небольшую хищную птицу.
- Стервятника, что ли? – прикидывал Шелехов.
- Давайте лучше выпьем! – предложил хлебосольный хозяин. – А разговоры оставим на второе.
Гости расселись за сбитые из необструганных досок столы, стоящие прямо на берегу Дона. Григорий оказался прямо напротив Иоганна. После третьей рюмки и лёгкой закуски немец спросил его на довольно сносном русском языке:
- Почему Вы на меня так смотрите?
- Как так?
- С подозрением…
- А как мне смотреть, ежели вы троих моих сынов убили, города и сёла порушили?
- Я не фашист, - тихо сказал оппонент, - нас заставляли, вас тоже.
- Я тебя на энту землю не звал…
- Зато вы уже четверть века не уходите с моей, и ещё Бог знает сколько будите разделять мою Германию.
Спорщики зло посмотрели друг на друга, хорошо, что никто их не слушал. Большинство гостей танцевало, остальные вели свои застольные разговоры.
- Ты прав, - остывая, сказал Григорий, - вы были всего лишь оружием Божьим. Слишком много мы грешили, слишком долго мы жили, словно животные и считали энту жизнь единственно правильной. Воевали, грабили, убивали… Хотели жить как деды и прадеды, ничего не хотели менять. Вот нас так переучили и кровью умыли!
- Поверьте, мы тоже сполна расплатились за наши прегрешения!
- Ежели собрать всю кровушку, пролитую наземь на моих глазах и которую сам выцедил, - Григорий Пантелеевич махнул рукой в сторону реки, - аккурат Дон заполнится…
- А моя может заполнить Эльбу!
- Наше поколение сполна искупило вину русского народа… - прошептал Шелехов.
Помолчав немного, они выпили водочки и уже спокойней начали вспоминать боевое прошлое:
- А ведь ещё можно поспорить, кому легче было идти в бой, 'обстрелянному' или новичку.
- Среди новичков, как правило, было больше жертв. – Не соглашался Григорий и отодвинул в сторону тарелку, - а вот относительно морального состояния перед боем - у новичка и 'обстрелянного' есть, о чём подумать.
- Да о чём там думать! – Иоганн отодвинул свою, словно расчищая поле боя. - Я шёл на фронт, не представляя, чем это пахнет, так шли все новички, в надежде, что месяца через 3-6 с победой вернёмся. Когда я впервые побывал в отпуске, когда почувствовал мирную жизнь, помылся и выспался на чистой постели, так не хотелось возвращаться в ад... Невольно бережёшь себя!
- Зато у 'обстрелянного' накопился боевой опыт. Он уже знает по полёту снаряда и бомбы, 'наш' снаряд или проходящий.
- А новичок не задумывается о смерти, поэтому менее уязвим.
Так они спорили, не обращая внимания на развлечения других гостей. Да и спор был ни о чём. Оба говорили одно и то же, только разными словами. Однако вскоре разногласия опять стали принципиальными.
- Всё-таки немцы воевали лучше! – слегка забывшись, сказал Иоганн.
- Чего же вы тогда проиграли?
- Пятеро оставшихся в живых после артиллерийского обстрела солдат моей роты отбивали атаку русского батальона, уложив его перед своими позициями…
- Но мы ваш Берлин взяли, а вы Сталинград - нет.
- Нам оставалось пройти всего несколько сот метров до Волги!
- Но вы их не прошли!
Майер хотел сказать что-то обидное, но вовремя спохватился. Он помолчал, обдумывая новые доводы, и с усмешкой произнёс:
- Что вы русские за странный народ? Мы наложили в Сталинграде вал из трупов высотою около двух метров, а всё лезли и лезли под пули, карабкаясь через мертвецов, а мы всё били и били, а вы всё лезли и лезли…
- Назад нам повернуть было нельзя! – признался бывший сержант и заиграл желваками. – Сзади подпирали заградотряды…
К столу вернулись Николай и генерал, которому показали новый колхозный клуб.
- О чём спорим? – живо поинтересовался Иван Матвеевич.
- Да вот вспоминаем войну…
- Забывать её уроков не следует, – согласился дипломатичный Шаповалов, - но и вечными врагами быть не стоит!
- Точно!
- Вот мы воевали друг против друга, - улыбнулся остывший Григорий Пантелеевич, - а нынче сидим водочку пьём…
Все дружно согласились, что за это нужно выпить. Следующий час гости пили, ели и смотрели, как соревновалась колхозная молодёжь. Солнце взобралось на самый верх своей наблюдательной вышки, и
