От этих слов у Тары в груди потеплело. Для парня, который вырос без присмотра, у Форда обнаружились некоторые замечательные человеческие качества. Заботиться о других — естественно для него. Миа тотчас же полюбила его. Но помимо теплоты от того, что им хорошо вместе, она почувствовала сожаление, потому что у нее как раз с Миа ничего не получалось.
— У нее его улыбка, — сказала Хлоя. — И его смех.
Итак, Миа смеялась вместе с ним. Ну конечно. Форд смешил ее за завтраком, он симпатичный и всегда искренне смеется, тогда как Тара превращает завтрак в угли и застывает, когда ее просят ответить на простые вопросы.
Вот теперь она ревнует. Замечательно. Она ревнует, потому что легко полюбить Форда, а вот Тару…
— Отнеси это в ванную. А я застелю кровати.
— Одну. Ты застелешь одну кровать, — поправила Хлоя. — Для двух гостей‑супругов, к тому же молодоженов. Они, вероятнее всего, даже не заметят, если ты им не дашь простынь. А мне противопоказаны всякие чистящие средства, у меня астма.
— Я знаю, что астма освобождает тебя от всего, чего ты не хочешь делать, — сказала Тара. — Но я купила средства без химии. Теперь ничто не помешает тебе заняться уборкой.
— Отлично. Просто замечательно. Можешь называть меня Золушкой. — Хлоя вздохнула, посмотрела в окно и рассмеялась.
— Что?
— Ничего.
Ну конечно. Тара посмотрела в окно. Карлос поливал двор.
А Миа оказалась рядом с ним.
Карлос был упрямым, тихим и, что самое главное, непонятным. Судя по одежде, он был не самым лучшим парнем для Миа, но, с другой стороны, на работу он всегда приходил вовремя и вкалывал на совесть.
Но в данный момент он не столько работал, сколько… позировал. И хотя за три месяца Тара едва ли услышала от него три фразы, теперь они с Миа болтали без умолку.
Карлос улыбался Миа, совсем забыв про клумбу, которую должен был поливать.
Миа смеялась, тепло, искренне, и это смех совершенно изменил ее лицо.
— Как мило, — сказала Хлоя.
— Нет. Вовсе не мило. — Тара покачала головой. — Ему семнадцать, а семнадцатилетние парни хотят только одного.
Хлоя засмеялась.
— О, ты такая ханжа.
Тара вздохнула и прижалась лбом к стеклу.
— Мне она так не улыбается.
— Ну конечно, нет. Она ведь не надеется, что потом ты ее поцелуешь.
Тара вновь вздохнула, и Хлоя обняла ее. Удивленная, Тара повернула голову и встретилась взглядом со своей младшей сестрой. Они, словно дети, вместе провели лето, но за последние шесть месяцев Тара могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз они прикасались друг к другу, чтобы выразить эмоции.
— Все будет хорошо, — успокоила ее Хлоя и нежно прижала к себе. — С ней все будет в порядке. Она здесь счастлива.
Получив неожиданную помощь из неожиданного источника, Тара почувствовала некоторое облегчение.
— Ты уверена?
— Да. И у меня такое чувство, что последнее время она была несчастна. Дыши ровнее, Тара.
— Я ненавижу, когда меня просят дышать ровнее.
— Не заводись.
— Я всего лишь надеюсь, что мы с ней сблизимся.
— Эй, она здесь, разве нет? Это произошло. — Хлоя прижала сестру к груди. — Пусть все идет как идет. Хоть раз в жизни не приказывай. Отпусти все и наслаждайся жизнью.
Тара помедлила и взглянула на Хлою.
— Слушай, а ты становишься милой.
— Правда? — Хлоя просияла. — Думаю, я могу быть очень милой, но сейчас вовсе не этим занимаюсь.
Тара вздохнула. Она знала, что не может все так хорошо закончиться.
— Отлично. Чего ты хочешь?
— Прожить следующую неделю без твоего брюзжания по поводу моего отъезда.
— Куда на сей раз?
— На Кабо. У меня есть друзья, которые работают там в пятизвездочном отеле и нуждаются в моей косметике для ухода за кожей.
— В последний приезд ты покрасилась там в блондинку и проколола соски.
Хлоя вздрогнула от воспоминаний.
— Ну да. Я буду работать, так что на сей раз никакого алкоголя.
— Рада слышать, — сказала Тара. — Какую часть тела ты приготовила для пирсинга?
— На самом деле…
— Не надо. — Тара махнула рукой и состроила гримасу. — Не хочу знать. — Она не хотела нарушать теплую атмосферу и просто прижалась щекой к щеке Хлои. — Я тебя люблю, ты знаешь.
Какое‑то время Хлоя колебалась, но потом тоже сжала ее в объятиях, крепко‑крепко. Правда, не стала повторять слова любви, она никогда их не говорила. Но возможно, жесты значат больше, чем слова. Хлоя осторожно увела Тару от окна.
— Ты не смотрела результаты голосования сегодня утром? Форд и Логан идут ноздря в ноздрю. Наверное, это из‑за прошлой ночи.
Тара застыла.
— О Боже, а что было ночью?
— Логан был в «Любовном гнездышке». — Хлоя улыбнулась. — Где твой действующий любовник обслуживал твоего бывшего любовника. Никогда не думала, что у тебя будут такие самцы. — Она пристально посмотрела на Тару. — Не сидела бы ты сложа руки, а то жизнь пройдет стороной. И чем ты их только завлекла? О черт, может, парням это как раз нравится? Ты руководишь ими в постели?
Тара проигнорировала ее слова.
— Логан опять пришел в бар?
— Наверное, потому, что в баре была Люси, которая со своими подружками устроила целую акцию в поддержку Форда. Они взяли на себя обязанность поддерживать его. Не то чтобы они думали, что Логан не такой горячий парень, но ты ведь знаешь, как они обожают Форда.
Это было правдой. Все в городе любили Форда. Он без каких‑либо усилий очаровывал каждого, не важно, что он при этом делал.
— Они решили закрепить успех Форда в голосовании, — сказала Хлоя. — Вывесили баннеры со школьной фотографией Форда в выпускном классе. Ты знаешь, оказывается, он был тот еще ловелас.
Тара уставилась на нее.
— Но я не видела никаких вывесок.
— Может быть, — согласилась Хлоя. — Но они там есть.
Тара застонала.
— Хорошо. Планы поменялись. — Она подала Хлое простыни. — Ты застилаешь постель, а я иду снимать вывески.
— Как ты умудряешься превращать свои проблемы в мои? А если выберешь одного из горячих парней, голосование станет спорным пунктом.
— Я вовсе не хочу никого выбирать. Логану нужна женщина, которой уже нет, а Форду…
Но Хлоя уже исчезла и Тара разговаривала сама с собой. Замечательно. Развернувшись, Тара врезалась в твердую, словно кирпичная стена, грудь Форда.
