Ловко подняв кружку, выпиваю примерно треть. Какое веселое занятие, пиво пить! И люди вокруг не такие уж скучные, как мне показалось вначале. Вон через стол сидит симпатичный парень, черноволосый и спина широкая, прямая, обтянутая красной рубашкой. Вот он оборачивается. А лицо у него… красивое, да, но… Это не Радим. Конечно нет, Радим пьет сейчас с моим братом и о чем-то говорит. Ему говорит, не мне! Мне ничего сказать не хочет, ни разу не пробовал! Только смотрит странно или кричит, вот и все общение.
И этот побег мой. Что теперь будет? Горестно вздыхаю.
Музыканты опять начинают петь.
Потом кружка опять становиться пустой, но Ждан больше не поддается и отказывается покупать третью. Он платит за пиво и за песни и выводит меня на улицу.
Тут уже вечереет, народу меньше, а блестящая брусчатка дороги серебриться как поверхность воды. Красиво. Только… очень какая-то она неровная.
— Я так и знал, — бурчит Ждан, подхватывая меня за талию.
— Я сама могу, — упираюсь. Он тут же отпускает и с интересом наблюдает за моими телодвижениями. Через пару минут спотыканий я сдаюсь и разрешаю меня держать.
Вскоре я совсем отдавила ему ногу. Ждан только горестно вздыхает и угрожает меня бросить прямо на дороге, если я не перестану с глупым хихиканьем глазеть на прохожих. Один раз ему приходится меня почти оттаскивать от маленького мужичка в ужасно смешном смокинге до пола, таком пушистом, что хочется пощупать.
— Больше никакого пива! — угрожает Ждан.
— Да ладно тебе! Ты кстати, петь умеешь?
Ждан петь отказывается и до самого дома я старательно его уговариваю не стесняться и спеть мне что-нибудь веселое. Он облегченно вздыхает только во дворе дома, но рано. Мне становиться плохо и ему приходится идти за водой, чтобы я могла прополоскать рот и умыться. Зато после холодного умывания в голове наконец-то проясняется.
— Ничего себе повеселились.
Ждан только молча кивает.
— Пить ты не умеешь.
— Еще бы! Я врать не умею и пить не умею. А должна?
— Ээээ не знаю, по мне так не помешает.
— О, чудная бы девушка получилась. Желаю тебе на такой жениться. Чтоб о репутации не заботилась, пила как мужик и врала не краснея!
Мы еще хихикаем немного, теперь на улице совсем темно и я едва его различаю. Только глаза и зубы сверкают.
Вдруг от дома осторожно приближается белая фигура.
— Дарья, это ты? — голос Настин.
— Да.
— Там… Санька с гостями напился совсем. Мне неудобно его спать укладывать, я же…
— Сейчас разберемся, — уверено отвечает Ждан и идет в дом. Я — за ним.
Картина, конечно, потрясающая — стол заставлен посудой, кучей кружек, частично битых, пустыми кувшинами из-под вина, завален какими-то огрызками, посередине красуется большая обглоданная кость от свиного окорока. Радим спит, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, Санька, развалившись в кресле во главе стола, пытается что-то сказать Дынко, который с трудом пробует поднять голову, тщетно.
— Красавцы! — голос у Ждана, однако довольный, как будто происходящее его очень радует.
— Аааа… Д…Дарь… Дарька, — радостно говорит Санька. — А вот и ты!
— Да. Вот и я, спать тебя положить собираюсь.
— Спать? — изумляется и немного думает. — Ну, ладно.
Дотащить его, конечно, я не могу, поэтому просто помогаю Ждану, который схватил брата поперек туловища и повел в спальню. На пороге Санька хватается рукой за дверной косяк.
— Дарька! Гостей не обижай… моих.
Открываю перед Жданом дверь в комнату Саньки, затаскиваем почти заснувшее по дороге тело на кровать, раздевать его не буду, слишком сложно, только сапоги сниму.
Теперь назад в кабинет, где еще осталось двое. Мы задумчиво стоим напротив них, Дынко нам широко невидяще улыбается.
— Может на сеновал? — предлагаю.
— Точно! — Ждан тут же хватает Дынко и тащит его к дверям. Тот глупо хихикает.
А я остаюсь с Радимом. Нечасто остаюсь с ним наедине, да еще когда он в состоянии, что не сможет меня остановить. Надо проверить, не болен ли.
Тихо сажусь рядом и кладу ему ладони на голову. Вдыхаю. Не всегда легко найти и уловить болезнь, а бывают и такие, что вообще не найдешь, хорошо их очень мало. С Радимом все в порядке, ни единого намека на немощь, даже наоборот, все необыкновенно чисто.
На выдохе он вдруг крепко хватает рукой меня за предплечье. Молчит.
— Радим, тебе нужно поспать. Можешь идти, я тебя отведу?
Он кивает и медленно встает, не отпуская моей руки. Немного больно, попытке убрать пальцы не сопротивляется, аккуратно отнимаю их по одному.
Тяжело опираясь о мое плечо, Радим вылезает из-за стола. Надо довести его до двери, но вдруг… он останавливается и теперь уже сам меня удерживает за плечи, наваливается сзади, прижимаясь лицом к моей шее, дыша неожиданно горячо.
И говорит:
— Ты… зачем ты… зачем это делаешь? Ты же… только думаешь, а у меня вокруг все чернеет. Только… планы строишь, а вокруг меня словно все умирает. Зачем? Ты… правда считаешь, что… без меня будет лучше? Зачем…
Я даже дышать не решаюсь, слушаю его голос и то, как он меня обнимает. Это… приятно. И то, что он говорит, неужели говорит мне? Может, перепутал с кем-то? С пьяных глаз неудивительно. А если нет? Что это значит?
Разобраться не успеваю, рядом возникает Ждан и быстро его от меня отрывает.
— Ааа, Ждан, — радостно тянет Радим. — Брат, как ты вовремя… не вовремя. Жаль, тебя с нами не было.
— Я уже тут, — Ждан тащит его ко входу, по лестнице вниз и на сеновал. Там уже развалился Дынко, Ждан укладывает Радима рядом. А я… не могу уйти. Неважно, что тут Ждан, даже это меня не останавливает, обойдя его вокруг, опускаюсь на колени рядом с Радимом. Несмотря на темноту, четко вижу его лицо, он кривиться, как будто зуб болит. Ждан тихо выходит на улицу.
Дотрагиваюсь до его щеки, глажу пальцами, как он… тогда, на берегу. До сих пор не разрешала себе вспоминать тот случай, слишком дикий для воспитанной девушки. Но ведь… это было. Ведь я стояла там, ничуть его не боясь и рассматривала его… с интересом. Рассматривала, как что-то… свое.
Я глажу его лицо, пытаясь стереть эти хмурые больные морщинки. И мне удается, через какое-то время оно разглаживается, Радим шумно вздыхает и уголки его губ приподнимаются в легкой улыбке.
— Дарька… — тихо шепчет сквозь сон.
Не знаю, сколько так сидела. Особенно после того, что услышала. Не могла понять, что этот парень для меня значит, что за странные чувства у меня вызывает. И что… с этим делать.
Поднялась, только когда спасть захотелось так, что начав зевать, я долго не могла остановиться. Ноги совсем затекли, такое мерзкое ощущение, будто внутри что-то мелкое и живое бегает.
Ждан сидел у порога, прислонившись к стене.
— Спокойной ночи. — Я не очень хорошо себя сегодня вела, пила, глазела на прохожих и смеялась над ними, и вот еще… сидела у Радима.
Ждан молча кивает и идет на сеновал. Значит, будет с друзьями ночевать, хотя мог и в таверну уйти. Хорошо им троим, я бы тоже не отказалась от такой дружбы. Жаль, не волк.
Еле доползаю до кровати и с трудом раздеваюсь. Одежду бросаю прямо на пол, завтра мне будет стыдно за свою неряшливость, но сегодня я лишний раз и пальцем не двину!
