В том мире царила абсолютная темнота, и я плыла в ней, не чувствуя своего тела. Пока не услышала звук. Жуткий волчий вой. И испугалась. Я жива, господи, я жива. Я слышу, значит, жива. Я представила, как волчья пасть сейчас сомкнется на моей еще живой плоти, и в ужасе закричала. Но не услышала своего крика. А потом поняла, что за звук я слышу. Так кричат от боли. Я не хочу, чтобы ему было больно, я не хочу... Надо возвращаться.., ты только помоги мне, я жива, жива, помоги... И я опять попробовала закричать, мне так хотелось услышать свой крик, и вдруг услышала: то ли хрип, то ли стон, но он вырвал меня из небытия. А потом был голос, совсем рядом:
- Она жива. - И повторил:
- Она жива.
***
Я открыла глаза и увидела свет. Яркий, я пыталась понять, что это, пока не пришла догадка: это настольная лампа. Я не умерла и не брежу, я лежу на кровати, а рядом горит настольная лампа. Это показалось удивительным, такая будничная, спокойная картинка. Я даже усмехнулась, еще до конца не веря, и закрыла глаза.
Во второй раз удивления я уже не испытывала, а попыталась понять: где я? Для этого надо было повернуть голову, оглядеться. Это оказалось не так просто, тело не желало слушаться, но в тот момент это не испугало меня, просто вызвало досаду. Свет был нестерпимо ярким, и из этого света постепенно начали проступать предметы. Капельница рядом, светлые стены, потолок, кресло, в кресле человек, кажется, спит. Человек шевельнулся, открыл глаза, потом приподнялся и шагнул ко мне. Совсем близко я увидела его лицо. И сразу все вспомнила.
Лукьянов улыбнулся и сказал:
- С возвращением.
Я разлепила пересохшие губы, попыталась произнести вопрос, но звука на было, и губы казались чужими. Лукьянов перестал улыбаться, осторожно погладил мое лицо, я видела это, но не чувствовала.
- Я знаю твой первый вопрос, - тихо сказал он. - Ты ведь не надеялась, что ребенок останется жив? Я позову врача. - А я закрыла глаза, радуясь беспамятству.
***
Мужчине было лет сорок, рыжие волосы и очки, он держал руки в карманах медицинского халата, серьезно глядя на меня.
- Как наши дела? - спросил заботливо. Я обшарила взглядом комнату. - Саша здесь, - сказал врач. - Спит на кушетке. Он лучшая в мире сиделка, только немного устал.
- Где я? - задала я вопрос и очень удивилась, услышав свой голос. Он был хриплый, едва слышный, но я могла говорить, и это опять-таки удивило.
- В больнице. Как вы себя чувствуете?
Хороший вопрос, если честно, я вообще ничего не чувствовала.
- Я парализована? - нашла в себе силы спросить я.
- Нет-нет. Вы в рубашке родились. Честное слово. Просто невероятно. - Он вроде смутился и пояснил:
- Что все так благополучно обошлось.
Я, кажется, усмехнулась, в этот момент рядом кто-то заворочался, и я услышала голос Лукьянова.
- Она пришла в себя? - А потом и он материализовался рядом, с заспанным лицом и смеющимися глазами. - Скажи ему спасибо, - кивнул он на врача. - Он тебя с того света вытащил.
- Спасибо, - серьезно ответила я, врач улыбнулся, кивнул, поправил капельницу, а потом вышел.
Лукьянов устроился на стуле рядом и похлопал меня по руке.
- Ты спи. Тебе больше спать надо.
- Почему ты здесь? - все-таки спросила я, скатываясь в беспамятство.
- Потом, все потом объясню.
***
Моя первая победа: я смогла поднять голову с подушки. В ушах стоял звон, точно комар надоедливо пищал, но на сей раз мысли не путались, и я знала: я - это я, лежу в больнице, где-то здесь Лукьянов. Тут, кстати, и он появился. Вошел в палату, с бутылкой кефира в руке. Прихлебывая кефир, подмигнул:
- Ты меня радуешь.
- Расскажи мне об этом, чтобы и я порадовалась.
- Ребра срастаются, синяки и ссадины принимают сносный вид, внутренние органы в относительном порядке.
- Что это за больница?
- Обычная больница, - пожал он плечами.
- Тебе не опасно находиться здесь?
- Как мило, что ты думаешь о моей безопасности, - засмеялся он.