предаваться ему сосредоточенно и с полной самоотдачей.
Тед неопределенно пожал плечами.
— Может, разведаем, что у нас на востоке? А то в прошлый раз с полпути вернулись, когда туман поднялся.
— Судя по данным орбитальной съемки, такой же лес, как на севере и западе, — сообщил навигатор. — Я бы лучше на океан посмотрел.
— Да ну, — отмахнулся пилот. — Если купаться нельзя, от него одно расстройство. К тому же что-то тучи собираются…
— А давайте к соседям в гости слетаем? — предложила Полина. — Они тоже, наверное, скучают. И капитан у них такой… кавайный! Ему б еще кимоно и волосы подлиннее…
— Вэ-э-э, — искренне сказал Теодор, намекая, что мужская кавайность определяется длиной вовсе не волос.
Девушка, рассмеявшись, подхватила приятелей под локти и потащила обратно в пультогостиную.
Получить разрешение капитана оказалось на удивление просто, хоть Теодор и побаивался подходить к нему после вчерашнего, да еще с такой легкомысленной просьбой.
— Конечно-конечно, — рассеянно и как будто даже виновато отозвался Станислав Федотович, сворачивая вирт-окно при первом звуке за спиной. — Слетайте, развейтесь.
— Спасибо, капитан!
Компания быстренько сдала назад, пока начальник не опомнился или не передумал.
— Да, — сочувственно сказал Тед уже на поляне. — Геморрой — не та болезнь, которой стоит хвастаться.
— Это ты к чему? — удивилась Полина.
— Он медицинский атлас смотрел.
— Точно?
— Точно, — подтвердил Дэн. — Я тоже успел заметить. Глава про венозную систему.
— Бедненький, — вздохнула девушка. — То-то ему спится плохо: ночью все болезни обостряются. Наврал, наверное, что это доктор зарницу заметил. И Наталья не так уж шумела, чтобы здорового человека разбудить.
— Не скажи, — возразил Теодор. — Станислав Федотович — бывший космодесантник, а эти ребята, если надо, по мышиному писку на ноги вскочат и в прыжке оденутся.
— Что, серьезно?! — пуще прежнего поразилась девушка. — А с виду такой спокойный, вежливый дядечка… На дедушку моего похож.
— Ха! — Пилот так гордо выпятил грудь, будто хвастался собственными достижениями. — Я еще на Новом Бобруйске в инфранете порылся. У него, оказывается, двадцать семь боевых высадок, «Желтая звезда» всех трех степеней и «Багряное сердце» — их только за ранения на поле боя дают.
— И орден «За отвагу», перед самой комиссией, — добавил Дэн, накануне собеседования тоже перелопативший всю информацию о будущем капитане, чтобы не нарваться на такого же подонка, как прошлый.
— Это за высадку на Горгону, — ревниво уточнил Теодор. — У меня там один друг был — не в десанте, конечно, пилот на штурмовом коптере! — говорил, они там настоящие чудеса творили. Две десантные роты против дивизии местных фанатиков почти сутки держались.
— Да, капитан у вас что надо, — с завистью признала Полина. — Придется вести себя у соседей как можно достойнее, чтобы его не опозорить! А го в прошлый раз, по-моему, как-то не очень получилось…
— Это тебе просто кажется, — беспечно отмахнулся пилот. — Мы, космолетчики, ребята простые. Уверен, они будут нам очень рады!
Сбор пиратского экипажа на завтрак проходил медленно и печально. Глядя, как подчиненные, словно сонные мухи, вползают в столовую и рассаживаются вокруг стола, Сакаи подумал, что, будь он художником, непременно запечатлел бы это зрелище в виде картины под названием «Рассвет живых мертвецов». Винни, отбывший за плитой очередную «яичную» вахту, заснул, едва присев на стул. Фрэнк приподнял веко лишь затем, чтобы бросить полный отвращения взгляд на стоящую перед ним тарелку. Поминутно зевающая Джилл выглядела и двигалась, словно кукла с подсевшей батарейкой. На тарелки не смотрел никто — после ночного пиршества даже мысль об их содержимом вызывала отвращение.
— Капитан, — решилась наконец озвучить коллективное бессознательное Джилл, — а сегодня курятина будет?
— Нет! — твердо возразил капитан. — Ишь, захотели… каждый день обед по ценам лучшего ресторана!
Фрэнк хотел снова намекнуть на ограбление продуктового склада биологов (раз еда так вздорожала, это, наверное, уже незазорно?), но припомнил ночную вылазку и прикусил язык.
— У нас на сегодня большие планы, — продолжал тем временем Сакаи. — Хватит действовать в темпе вареных улиток! Первый день распаковывались-распаковывались, второй крепили оборону… Ладно, не спорю, дело нужное…
— Сам же и приказал, — не открывая глаз, буркнул Винни.
— …но я хочу, чтобы мы наконец занялись тем, ради чего сюда прилетели: поисками базы! Для этого нужно, во-первых…
Что именно запланировал Сакаи, так и осталось неизвестным — все напрочь заглушил вой сирены.
Флайер уже подлетал к базе «геологов», когда собиравшиеся с рассвета тучи все-таки разродились мелким, но частым дождем. Силовое поле проявилось под ним, как купол прозрачного зонта.
— Сядем вон там, на краешке, — решил Теодор. — Должны заметить. Если что, у меня их позывные записаны, обменялись при первой встрече.
Но флайер засекли еще до того, как он начал снижение, — из передатчика, настроенного на общедиспетчерский канал, раздался безликий голос какой-то автоматики:
— Вы вторглись в охраняемую зону. Назовите пароль или немедленно покиньте ее, иначе будете уничтожены! Десять… девять… восемь…
— Шутят, — уверенно сказал Теодор, и не подумав подчиниться приказу.
— Мне так почему-то не кажется. — Дэн напряженно всматривался в водяные разводы на куполе. — Может, все-таки отлетим на сотку-другую?
— Не смеши, я на такой детский розыгрыш не куплюсь! — презрительно фыркнул пилот. — Это какими же психами надо быть, чтобы воткнуть на геологическую базу огневой комплекс?!
— Поле они на нее тоже воткнули.
— Ну и что? Оно и у нас есть.
— Только ночью. И не по всей поляне.
— Может, у них генератор такой мощ…
Дэн, не дослушав, резко хлопнул по кнопке ремней безопасности, перегнулся через подлокотники, вцепился в штурвал и дернул. Флайер круто вильнул, почти развернувшись боком к земле, а мимо него, слева и справа, пронеслись две струи плазмы. Позади жахнуло так, что экраны заднего вида полыхнули почти настоящим пламенем. Полина завизжала, Теодор с матюками отпихнул приятеля локтем, выровнял машинку и погнал прочь, на всякий случай закладывая затейливые виражи.
— Шутят, да? — со зловещим спокойствием переспросил навигатор, растопырившись, как мышь во встряхиваемой коробке: рука в потолок, колено в приборную панель. Заново пристегнуться удалось, только когда флайер завис на расстоянии трех километров от базы психов.
— И что теперь? — дрожащим голосом спросила Полина.
— Назад, и капитану доложим. — Теодор уже собирался активировать комм, но передатчик снова запищал, на сей раз срывающимся от волнения женским голоском:
— Неизвестное судно, немедленно назовитесь, пожалуйста! А то у нас и самонаводящиеся ракеты
