молчишь.
СОКРАТ. Я думаю.
ВТОРОЙ. Прости, но нет времени!
СОКРАТ. Всегда должно быть время подумать! Садись спокойно, Аполлодор, и поразмыслим.
ТЮРЕМЩИК (заглядывая). Скоро придет новая стража.
ВТОРОЙ. Сократ!
СОКРАТ. От стражи легче спастись, чем от неверного поступка.
ВТОРОЙ. Сократ, мы готовили этот побег четыре недели. На днях возвращается посольство из Дельф, и тогда...
СОКРАТ. Ответь мне, Аполлодор, справедливо ли отвечать злом назло?
ВТОРОЙ. Нет, Сократ. Но...
СОКРАТ. Ответь, справедливо ли поступили со мной законы моего отечества?
ВТОРОЙ. Нет.
СОКРАТ. Но разве я жил в своем отечестве только потому, что условился, что его законы должны поступать со мной справедливо во всех случаях?
ВТОРОЙ. Но...
СОКРАТ. Отвечай.
ВТОРОЙ. Нет, Сократ!
ТЮРЕМЩИК (заглядывая). Ваша жена ругается. Она стоит во внутреннем дворе и очень сильно ругается.
СОКРАТ. Это замечательная женщина, Аполлодор. Иметь ее – большое счастье и ответственность. (Тюремщику.) Сходи и объясни Ксантиппе, что ее муж, Сократ, занят беседой. Она знает, как это важно, и поймет.
ТЮРЕМЩИК уходит.
Итак, законы вполне резонно могут мне сказать: «Сократ! Согласно нам, законам твоего отечества, отец твой взял в жены твою мать, и ты появился на свет. Ты – есть в некотором роде наше порождение. Согласно нам, ты вскормлен, воспитан и наделен благами. Наконец, согласно нам, ты мог попросту покинуть свое отечество, когда вырос. Но ты не сделал этого. Более того, ты никогда не выезжал из Афин, разве что только на войну. Даже ради празднеств не покидал ты родной город. Ты даже не путешествовал. Значит, ты не хотел уехать от нас в другой город с другими законами. Значит, мы, законы твоего отечества, тебе нравились, пока относились к тебе справедливо! Но вот сегодня ты претерпел от нас, и что же? Ты уже готов предать нас, а следовательно, и свое отечество. Ты готов бежать от нашего постановления, скрыться из тюрьмы, переодевшись в козью шкуру или в платье Аполлодора, к нашим врагам. Значит, ты решил ответить своему отечеству злом за зло? Но ты учил всегда иначе! Что же тогда тебе делать, Сократ, в чужой стороне? Чем ты станешь там заниматься? Учить справедливости и добродетели? Но, сбежав от нас, ты сам ее первый нарушишь. Тогда чем ты станешь жить в Фессалии? Услаждать себя едой? Но это хуже смерти!». Аполлодор... Аполлодор... Мне очень хочется жить… Но тебе будет стыдно, если твой собеседник Сократ предаст свои убеждения ради жизни... Ты плачешь, Аполлодор? Но почему? Надо радоваться! Мы ведь поняли с тобой, что есть благо, и не совершили непоправимого поступка. Мы идем до конца в своей вере, не так ли? Ну, отвечай, я прав или не прав?
ВТОРОЙ (еле слышно). Ты прав, Сократ!
ТЮРЕМЩИК (врываясь). Она бушует и плачет. Она кричит. Подходит стража».
СОКРАТ. Иди к ней, Аполлодор, и скажи, что Сократ – как вакхант, завороженный звуками собственной флейты. Он идет за своими убеждениями, и они гудят в нем, и он не слышит ничего другого! (Хрипло.) И уведи Ксантиппу... Только, пожалуйста, пройди с нею мимо моего окна». Я хочу увидеть ее лицо.
ВТОРОЙ ученик молча кланяется и уходит. За ним – ТЮРЕМЩИК СОКРАТ, гремя оковами, становится у окна.
Ждет.
(Глядя в окно.)
Какое у нее лицо! Какое у нее прекрасное лицо!
Афины. В доме АНИТА. АНИТ и ГАРПИЯ спят на ложе. Входит РАБ, будит АНИТА.
РАБ. К господину пришли...
АНИТ (вскакивает, надевает одежду, будит Гарпию). Уходи! ГАРПИЯ (сонно). Вот так всегда... Больше не приду. (Уходит за занавеси.).
РАБ вводит ПЕРВОГО ученика.
АНИТ. Я рад тебя видеть в своем доме. Это большая честь для меня. Заслуги твоего рода перед Афинами...
ПЕРВЫЙ. Я не пришел болтать с тобой о моем роде. Сейчас Алоллодор сидит в камере Сократа. Тюремщик подкуплен. Лошади ждут. Сократ отправится в Фессалию.
АНИТ (будто не слыша сообщения). Я очень рад с тобой беседовать. Я тоже в свое время занимался философией: нас было трое – я, Тисандр из Афидны, Андрон, сын Андротиона... Однажды мы держали совет, до каких пор можно заниматься философией стоящему человеку, который собирается достигнуть чего-то в жизни.
ПЕРВЫЙ. Послушай, Анит...
АНИТ. Я это говорю тебе потому, что мне жаль, когда молодой человек, принадлежащий к такому прекрасному роду...
ПЕРВЫЙ. Я обойдусь без сожалений кожевенника Анита…
АНИТ. Несколько неудачно построенная фраза.
ПЕРВЫЙ. Послушай, Сократ убежит, ты понимаешь это?
АНИТ. Это я давно понял. А вот зачем ты, ученик Сократа, который, кстати, готовил этот побег, раб которого сейчас стоит с лошадьми и ждет вместе с Ксантиппой упомянутого Сократа, – зачем ты пришел ко мне? И что ты хочешь? Вот этого я не могу понять.
ПЕРВЫЙ. Ты и не сможешь этого понять, кожевенник... Ты долго будешь медлить?
АНИТ. Позволь это решить мне. Ведь ты пришел ко мне, а не я к тебе... (Светски.) Значит, я хочу дать тебе один совет. Я любил твоего отца и знал тебя с колыбели. Ах, как быстро бежит время: время не проходит, это проходим мы, безумцы!
ПЕРВЫЙ (выхватил нож). Слушай, Анит…
АНИТ (схватил, его за руку). Как вы все похожи. Вы любите бездны и ощущение катастрофы. (Выворачивает ему руку и швыряет нож в угол.) Даже ты, самый спокойный, как пьяница, алчешь привкуса смерти.
ПЕРВЫЙ (орет). Ты долго...
АНИТ (спокойно). Ты о чем?.. Ах, Сократ... Да, Сократ... Что ж, Аполлодор действительно приходил к нему. Но полчаса назад Сократ отказался бежать.
ПЕРВЫЙ. Что?!
АНИТ. И Платон напрасно ждет Сократа в Фессалии.
ПЕРВЫЙ. Откуда ты... знаешь?
АНИТ. Добрые люди... Они всегда подскажут вовремя. Я надеюсь, что и ты в дальнейшем не забудешь дорогу в этот дом.
ПЕРВЫЙ (усмехнулся). Ты решил, что я стану твоим доносчиком, кожевенник Анит!
АНИТ. Я мог бы арестовать тебя за участие в побеге. Но я не спешу. Я надеюсь на тебя... И если ты впредь не оправдаешь мои надежды... (Остановился) Удивительны пути, по которым распространятся слухи в народе о предательстве ученика Сократа.
