В начале 1933 года я снова уехал в Германию. Это был звездный час нашей вербовочной работы.
Но именно тогда и случилось невероятное.
Безумный, безумный мир
Невероятное! Гитлер стал канцлером! Я узнал об этом одним из первых.
29 января 1933 года в воскресенье в баре отеля «Кайзерхоф», где была штаб-квартира нацистов, собралась теплая компания — Гитлер, Геббельс и Геринг. Заказали пирожные и кофе. Обслуживал их наш агент.
Он и сообщил новость, которую еще не знала Германия: завтра Гинденбург назначит вчерашнего бездомного бродяжку Гитлера канцлером Германской империи! Все уже обговорено.
Гинденбурга упросили главные немецкие капиталисты — Тиссен, Круп и прочие. Теперь к ним присоединился любимый сын Гинденбурга, которого запугали — угрожали открыть его финансовые махинации. Но главное — за Гитлера были генералы.
Честно говоря, передавая сообщение в Центр, я все-таки до конца в него не верил. Австрийский ефрейтор, писавший по-немецки с ошибками, станет наследником Бисмарка!
Наша третья явочная квартира находилась недалеко от президентского дворца Гинденбурга. На следующий день я стоял у окна и увидел… Из дворца вышел Гитлер. Медленно спустился по ступенькам. Никогда мне не забыть презрительной усмешки, с которой он шел к машине. Дело было сделано — «старый господин», как называли восьмидесятилетнего Гинденбурга, еще вчера презрительно называвший Гитлера «богемским ефрейтором», сдался.
Гитлер был великий актер. Когда его привезли в «Кайзерхоф», он дал возможность соратникам почувствовать величие свершившегося — железный Фюрер… плакал!
Полночи через Бранденбургские ворота шли колонны штурмовиков с горящими факелами.
Они держали их высоко над головами, и всполохи их сливались в бесконечную огненную ленту. Духовые оркестры трубили военные марши под восторженные крики тысяч берлинцев, высыпавших на тротуары.
В окне рейхсканцелярии стоял Гитлер, ежесекундно выбрасывавший руку в нацистском приветствии, а из окна президентского дворца «старый господин», отбивая тростью ритм, глядел на марширующих головорезов. Нацисты неистово орали свой партийный гимн, слова которого принадлежали Хорсту Веселю, молодому нацисту, погибшему из-за любовницы-проститутки. Его застрелил в драке ее сутенер. Таков был гимн нового мира, которому «старый господин» вручил власть.
Надо отметить, что вождь этого нового мира Гитлер начал действовать сразу и стремительно. Не прошло и месяца — загорелось здание Рейхстага. Нацисты сумели подтолкнуть сделать это полоумного голландского радикала-коммуниста, мечтавшего о красном терроре. Этому сумасшедшему дали возможность поздним вечером «проникнуть» в Рейхстаг. Но поджечь в одиночку огромное здание ему явно было не под силу.
Тем не менее Рейхстаг запылал…
Я был тогда в Берлине. Самое удивительное: слухи о настоящих отцах поджога распространились по городу уже на следующий день. Говорили, что это сделал бывший вышибала из берлинского кафе, а нынче почтенный член нацистской партии группенфюрер Карл Эрнст с отрядом штурмовиков. Рейхстаг соединялся подземным ходом с домом Геринга, который был тогда главой Рейхстага. И по подземному ходу из его дома в Рейхстаг вошел отряд Карла Эрнста. Думаю, эти слухи приказал распространять… сам Гитлер! Он хотел, чтобы общество испытало подлинный страх от пришествия наглой, преступной, беспощадной новой власти.
В это время на берлинских экранах шел фильм
Гитлер продолжил «пожар» — начал сжигать дотла прежнюю Германию. «Старый господин» по его требованию подписал чрезвычайные законы против… «красного террора». В поджоге Рейхстага обвинили коммунистов. Все свободы отменялись. Демонстрации, митинги запрещены. Вместо закона о неприкосновенности личности правительству предоставили право на обыски, аресты и конфискацию имущества «врагов нации». По всей стране шли беспрерывные факельные шествия, на площадях ревели громкоговорители — играли нацистские марши. Под эту какофонию, придуманную Геббельсом, началась неделя террора, названная «Неделей пробудившегося народа»… Полицейские и штурмовики врывались в дома, арестовывали и увозили «противников народа». Ходили слухи о подвалах, превращенных в застенки, где нацисты мучили и убивали. Множество моих агентов — коммунистов и социал-демократов — навсегда исчезли в эти дни.
Был избран новый рейхстаг. Невиданное в Европе (но так хорошо знакомое мне) министерство пропаганды Геббельса ежедневно обрушивало на страну «нужную информацию». Торжественное открытие сессии нового рейхстага транслировали все радиостанции Германии. И уже на следующий день показывали во всех кинотеатрах. Я смотрел это зрелище, великолепно придуманное неутомимым «колченогим мерзавцем». В Потсдаме в знаменитой гарнизонной церкви — святыне немецкой военной славы, где покоилось тело Фридриха Великого, присутствовали все старые фельдмаршалы, генералы и адмиралы — в парадных мундирах времен кайзера, при всех имперских орденах. «Старый господин» Гинденбург в полевой форме со сверкающей каской в одной руке и маршальским жезлом в другой отдал честь пустующему креслу кайзера. После чего зачитал краткое напутствие правительству Гитлера и новому рейхстагу.
В ответ Гитлер обратился к Гинденбургу. Он говорил спокойно, скромно и проникновенно: «Благодаря вам, господин фельдмаршал, мы за несколько недель отстояли свою национальную честь. Благодаря вам символы былого величия и новые силы объединились. Мы выражаем вам свое почтение и благодарим Провидение за то, что оно возвысило вас, и за то, что вы ведете за собой новые силы».
Сойдя с трибуны, Гитлер поклонился низко «старому господину» и пожал ему руку. Историческое рукопожатие прошлого и будущего появилось во всех газетах.
Рейхстаг обсудил небывалый закон — о предоставлении Гитлеру чрезвычайных полномочий. По этому закону все полномочия рейхстага переходили к правительству, то есть к Гитлеру. Он получил и право менять Конституцию… Такой вот закон об отмене законов. Это были похороны Веймарской республики.
Я сумел присутствовать на заседании.
Всю площадь перед Рейхстагом и все проходы в зале заполнили штурмовики с хорошо подобранными разбойничьими лицами. Была обеспечена… неявка депутатов-коммунистов. На заседании объявили: «Коммунистов искали, но не нашли».
Под уличный рев штурмовиков «Даешь закон или смерть!» слово взял лидер социал-демократов (запамятовал фамилию). Он заговорил о преданных идеалах гибнущей республики и объявил: «Мы будем голосовать против!»
Гитлер, старавшийся быть сдержанным, тут не стерпел. Он буквально завопил: «Мне не нужны ваши голоса! Ваш предсмертный час пробил! Германия свободна от вас!» Он еще что-то выкрикивал, покрылся потом, глаза лезли из орбит. Когда же, наконец, остановился, рейхстаг испуганнодружно аплодировал. (Быстро они усвоили хорошо знакомые нам привычки!)
Улица теперь шутливо звала рейхстаг «самым большим хором Германии», ибо у него осталось одно право — петь хором государственный гимн. (Впрочем, шутки вскоре прекратились — эффективно заработало гестапо. И это тоже было так хорошо знакомо…)
Принятый закон давал право правительству арестовывать депутатов рейхстага, если оно считало их врагами «пробудившегося народа».
Вторая партия в парламенте — социал-демократы — вскоре отправится в концлагеря. Вместе с ними туда же пойдут их непримиримые враги — коммунисты. Главные оппозиционные партии были запрещены, остальные партии угодливо, наперегонки, самораспускались.
Так что нацисты стали единственной правящей партией в Германии — «руководящей и
