— Вирусы, бактерии, психосоматика — материальные проявления потери гармонии с миром.
— Но как бубен вводит человека в гармонию?
— На твоем профессиональном сленге это называлось бы вроде «настройка динамического стереотипа».
Шаман уверенно смешивает из своих заготовок, минералов, свежих растений, насекомых, морской и земной живности лекарства от болезней. Сотни, а может быть, и тысячи составов, которые никогда не повторяются.
— Откуда ты знаешь, что, то или иное вещество является лекарством?
— Все является лекарством или ядом в зависимости от дозы.
— Ну да, и водка?
— В малых дозах, начиная с капель и притирок, водкой можно многое лечить. В больших — сам знаешь.
— А откуда ты знаешь, что и как лечить ольхой, а что и как стлаником?
— Они сказали мне.
— Что-то мне они ничего не говорили.
— Твое сознание забито суетой. В этом состоянии ты не можешь ни спросить растение, ни услышать его.
— Как-то я могу начать практиковать с растениями?
— Береза может поделиться с тобой энергией, а ольха или осина — забрать часть плохой энергии. Но не увлекайся. Они могут забирать и нужную тебе энергию.
— А почему ты все время делаешь разные лекарства?
— Принципиально разных немного. Но одинаковыми они быть не могут.
— Почему?
— Чудак-человек. Я же лечу разных людей, в разные дни, при разной погоде, Луне, море…
Изрезанная береговая линия и сопки создают множество небольших водоразделов, по каждому из которых стекают ручьи. Шаман ходит с котелком и кружкой от ручья к ручью, пробует воду на вкус, глядит на свет. Я тоже пробовал. На вкус вода чуть-чуть различается, но определяешь это не сразу, лишь на третий-четвертый после прихода из города. Шаман говорит, что за четыре дня меняется заметное для самого человека количество воды и солей в организме. И сам знаю: первые три дня в городе замечаешь, что вода в кране из застойного водохранилища, хлорирована и проходит по ржавым трубам. Потом перестаешь замечать.
Когда привыкнешь к чистым горным ручьям, если сосредоточиться, замечаешь, что в одном ручье вода чуть горчит, в другом чуть-чуть щиплет, в третьем — необыкновенно вкусная. Это объясняется разным солнечным, лунным и звездным режимами ледников и ручьев, разным составом торфяных болотец на вершинных плато и минеральным составом горных толщ, через которые вода с ледников и болотец фильтруется.
«Вкусную» воду мы используем для чая или ухи, другие Шаман использует для своих снадобий.
— Какое значение имеет вода для лекарств?
— Вода совместима с травами и с человеком. Например, стараюсь делать отвары и настойки на той воде, на которой растение и выросло.
— Что это дает?
— Так лучше восстанавливаются свойства растения. Как кровь вливать — своя лучше донорской.
— Так просто. Почему официальная медицина это не использует?
— Использует частично. Сам прописывал больным разные минеральные.
— А для трав в аптеках?
— Где, кто, как, когда собирал эти травы? Может даже травы мучились при этом.
— Но горожанин не может сам собирать.
— Тогда лучше талую. Она во немножко похожа похожа на весеннюю.
— А как сделать, чтобы травы не мучились при сборе и сушке.
— Нужны специальные говоры.
— Научи меня.
— Не запомнишь без долгой практики. Пока просто проси прощения, объясняй, что не все выкашиваешь, и что-для чего нужно. Обязательно оставляй достаточно травы на развод и выполняй обещанное.
— Как влияет выполнение обещаний?
— Иначе травы, горы, море и все-все сделают тебе «предъяву». (Шаман улыбнулся, но улыбка относилась только к термину).
1986
Детдом. Благодарность Волка
На втором году аспирантуры устроился на лето воспитателем в подмосковный детский дом. Заведующий очень мне обрадовался, предложил еще полставки завуча и полставки завхоза. Я устраивался работать не со скуки, деньги были нужны, поэтому согласился.
Через две недели заведующий увез всех младших на юг, а детдом со старшими остался на мне. Подчинены мне были две сменные уборщицы-технички, приходящий повар и один воспитатель-пофигист и выпивоха Изотыч. Старших (перешедших в десятый класс) было девятнадцать парней и двенадцать девушек. Весь день уходил на организацию питания–купания–стирок–уборок. Продукты вовремя не подвозились, холодильники отключались, сантехника ломалась, парни выпивали-курили и пытались тискать девушек, девушки уходили гулять поздно вечером, и тех же парней приходилось посылать на поиски. Изотыч обеспечивал порядок только возле себя, технички ни во что не вмешивались, а за поваром самим глаз был нужен. Над воспитательными проблемами задумался лишь к концу первого месяца. Горестно стало.
Никто из моих старших не умел ни стирать за собой, ни готовить, ни еду купить. Всю жизнь их государство обеспечивало. Видел я их траекторию через год — подъемные потрачены (тратить не умеют), навыков самообслуживания нет, родни нет. Девушки по рукам пойдут, ребят или армия спасет, или сума- тюрьма. Надо учить всему. Изотыч согласился, воодушевился и… ушел в запой.
Дети меня выслушали, согласились, но уже на второй-третий день стали возмущаться. С покупками проблем не было. Но стирать-готовить они не обязаны, душевые-туалеты мыть — унижение и насилие над личностью. Пришлось действовать сержантскими методами. Девушки не могут долго в грязном ходить и белье не менять — начали стираться. А парни — наотрез. кое-кого, правда, девушки обстирывали- обшивали.
Продежурили по несколько раз все. С конфликтами. Сразу научились в умывальнике озер не разводить и, извиняюсь, в унитаз попадать. Цены знали, а главное — понимать стали, как ориентироваться. Вначале носки с мыльными пузырями на веревку вешали — не знали, что надо полоскать. Теперь все владели навыками самообслуживания. Когда рассказал и показал все, заведующий — мужик грубоватый (а иначе хозяйство не вытянешь) обнимал и по спине хлопал, некоторые воспитательницы прослезились — сумели оценить. И сам видел, что много дал детям за летние месяцы, но — по-сержантски. По-другому ни сил, ни времени не хватало. Невзлюбили меня многие из детей, слишком часто заставлял их.
В сентябре уходил с чемоданом к электричке, говорил себе: «Не оглядывайся». Оглянулся. Старшие мне в окна швабрами, носками и крышками от унитазов машут. Понял, что никогда не забуду. Зашел в лесок, сел и завыть захотелось. Но не вылось.
Вспомнил Волка. Почему не воется? Тут же и ответ пришел — волк ни на кого не обижается. Прошла обида, пришло понимание — ах-ах, не поняли, не оценили. Тьфу! Получается, я для благодарности все это
