— Только общую.
— Человек так не может.
— Естественно, потому что обычный человек думает словами.
— Если не буду думать о том, что делаю, я ничего не смогу сделать.
— Правильно, пока ты не освоишь новую практику.
— Что будет со мной, если попытаюсь действовать, как ты?
— Без практики будет то, что называется «бытовой идиотизм».
Шаман не знает политических событий, не следит за календарем. Его не интересует государственный строй. Возможно, именно это позволяет ему не замечать времени. С определенного момента я стал думать, что он делает это вполне сознательно.
— Ты будешь встречать Новый год?
— Я замечаю, когда день начинает удлиняться.
— Но в полночь с 31 декабря на 1 января ты ничего особого не делаешь?
— Местные отмечают Новый год в дни летнего солнцестояния[39] . Когда лучше справлять?
— У тебя есть календарь?
— Мне не нужен календарь, а в полночь человеку лучше спать.
— Я читал американского мистика, Карлоса Кастанеду. Он пишет, что человек должен иметь гибкий распорядок и не быть рабом распорядка.
—
— Если ты не поспишь, что будет с тобой?
— Могу не спать и не есть много дней, но потом мне надо поспать и поесть. Никуда не денешься.
— Но почему тебе не поспать днем, не поесть ночью?
— Человеку лучше спать в полночь, когда он максимально далеко на Земле от Солнца, и бодрствовать днем, когда он максимально далеко от Луны. Скажу теперь резче:
— Есть что-то особенное во взаимодействии с Солнцем и Луной?
— Все люди это знают, особенно женщины. Солнце и Луна дают свои энергии, которыми мы питаемся.
— Как мы ими питаемся?
— Это не зависит от обычного человека, само собой. Но если человек будет долго бодрствовать ночью и спать днем, он начнет быстро стареть.
— Знаешь, я летаю иногда в Москву и обратно, и распорядок суток дважды меняется на восемь часов.
— Это наносит большой урон твоим ресурсам.
Некоторые предметы в землянке Шамана удивляют меня. Например, явно не иностранные, какие-то очень российские металлические изделия. Но тоже явно, что в городах таких не встретишь.
— Откуда у тебя эти медные крюки и алюминиевая полоса?
— Я припрятал их, когда сносил предыдущую землянку.
— А откуда ты принес их туда?
— Туда принес из предыдущей. (Смеется).
— А в самый первый раз? (Оба смеемся).
— В царские времена был тракт от Якутска, до Охотска. По-над трактом шла телеграфная линия. Это — со столбов.
— Их не собрали охотники за цветными металлами?
— По-моему, лет пятьдесят там не было даже настоящих охотников.
Шаман — эксперт по грибам. Он собирает грибы четыре с половиной месяца; с конца мая по начало октября. Весь Магадан собирает грибы меньше двух месяцев; с середины июля по начало сентября. Любой вопрос о «грибных народах» (выражение Шамана) не вызывает у него затруднений. Он говорит, что грибы сами все ему сообщают о себе.
— Почему здесь грибы растут кругами?
— Это обыкновенные ведьмины круги.
— Их высаживают люди с грибами на голове?
— Где ты таких видел?
— На скалах.
— Это старые рисунки людей-мухоморов.
— Что это такое?
— Местные иногда общаются с ними под влиянием мухомора, но я этого еще не практиковал.
— Значит, круги грибов насадили «обыкновенные ведьмы»?
— «Ведьмин круг» — обычное название. Центральный гриб съедают бурундуки или белки, или он сгнивает. А вторые грибы растут кругами по грибнице или по разлету спор.
— Но в большинстве мест грибы не растут кругами. Почему здесь?
— Здесь равномерные условия и центр местной розы ветров.
2000
Снег. Благодарность Волка
Волк умер недавно. Меня вспоминал. Когда уже тело перестало беспокоить. Думал, что я вырос в огромного мужчину, больше, чем на самом деле. Знал, что я о нем думаю. Ему не легче было от этого, он-то не боялся ни жить, ни умереть один. Но гармоничнее.
Он считал, что я похож на него. В смысле, что он может без меня обойтись, а я — без него. Могу, но так не всегда было. Когда он убегал от меня в семьдесят третьем, сомневался — убегать или начать охоту? Перед смертью думал, что правильно не начал охоту. Смерти не боялся, ждал. Слишком долго жил. Тело стало таким, что держаться за него не хотелось. Хотя умер не от голода, мог охотиться. Хотел посмотреть на меня, прибегал пару раз на то место, а я не догадался. Он иногда пользовался тем, что я ему отдал, и неплохо получалось. То, что я ему подарил, у меня не убыло, как и у него то, что он подарил мне. Когда- нибудь многие так будут делиться со многими.
Перед смертью его мир перед ним проходил образами. Как круги многоярусные. Все одновременно, но без путаницы, четко. Вот это мир! То, что для нас непостижимо — снежные люди, бурунги (безобидные, но «цепляют»: кривляются все время, пародируют, рожи строят, считают себя умнее)[40], лешие, гаргуши, другие звуки, запахи, цвета, ритмы — для него обыденно и известно (означено). Он мне все показал, поделился. Знал, что я буду помнить. По волчьим меркам мы живем невообразимо долго. Я ему тоже показал городские образы. Ему ново, как мне его мир.
Потом пошел снег. Волк смотрел на звезды, пока их не закрыло снегом.
1999–2000
Хохот Шамана
