Группы как инструмент психологической помощи

чувствах к психотерапевтам, а через это — и к другим людям, обычно родителям.

Возможно, оба родителя видятся как потенциальные наставники, но избегающие

наставничества, или один из них — как человек, препятствующий установлению

желанных отношений с другим.

354

355

Часто ко-терапевтам гораздо легче понять ситуацию, в которой один из них видится

'хорошим', а другой 'плохим', как проистекающую из фантазий и потребностей члена

группы, нежели рассматривать подобные восприятия как точное отражение различий в их

поведении. Последнее может потребовать взглянуть в глаза неприятной правде о том, как

в действительности оба терапевта ведут себя в группе. Это ситуация, в которой

потребность психотерапевтов избегать открытого конфликта нередко приводит к тому, что они начнут безосновательно приписывать данную динамику членам группы.

Члены группы иногда критикуют коллегу-психотерапевта, не принимающего участия в

группе. Необходимо сразу же задать вопрос: 'Что может скрываться за подобной

критикой?' Один из ответов: члены группы по-настоящему разгневаны на психотерапевта, то есть на вас, но прямое нападение считают небезопасным. Гораздо легче и безопасней

напасть на кого-то другого, здесь не присутствующего, но занимающего в данном

агентстве или учреждении аналогичное положение. Реагировать на это можно, задав

вопрос о причине нападения, критики или неприязни. После этого услышанное следует

выразить в общих терминах, абстрагируясь от исходной мишени, а затем — предложить

членам группы перенести эти чувства туда, где им надлежит быть. Например: Члены хорошо 'устоявшейся' амбулаторной группы принялись обсуждать свой первый

контакт с данной клиникой. Вначале каждого из них принял сотрудник, который не

являлся ведущим в данной группе. Пациенты нарисовали картину человека, совершенно

бесчувственно отнесшегося к их надеждам и совершенно не желающего замечать, как они

страдают и насколько им необходима помощь. Психотерапевт сказал: 'Вы говорите, что

не встретили понимания у того, в чьей помощи вы больше всего нуждались. Бывало ли

еще такое с вами?' В ответ последовали различные истории. Чуть позже психотерапевт

спросил: 'Ну, а в нашем случае? В чем именно я вас не понимаю?' Пациенты нашлись, что ответить, после чего последовала дискуссия на тему, что разумно и что не разумно

ожидать от других.

Психотерапевт с самого начала понял, что нападение на его коллегу послужило заменой

нападения на него самого. Однако он предпочел, чтобы это оставалось не явно

выраженным, и отказался от прямой интерпретации, чтобы помочь членам группы

обсуждать свои чувства к нему.