В мае того же года конкурсная комиссия представила Л. Е. Кертмана к избранию на должность заведующего кафедрой всеобщей истории. Заметим, что в заключении комиссии можно найти отголосок той давней истории. При характеристике преподавательской деятельности указано, что «...тов. Кертман Л. Е. читает лекции на идейно-теоретическом уровне»2. Был опущен один из обязательных эпитетов: «высокий» или «достаточный».
В должности заведующего кафедрой Л. Е. Кертман проработает до конца жизни. По вечерам, выходя на прогулку, он будет раскланиваться с Кузьмой Ивановичем Мочаловым — деканом химического факультета. Тот «гулял всегда один. Шел он всегда бочком, слегка крадучись, в глазах вопросительно-виноватых угадывался порыв «прощупать» собеседника на предмет, не знает ли он о нем чего-нибудь такого-этакого. Для беседы никогда не останавливался, стараясь побыстрее скрыться из виду»3. В коридорах исторического факультета он будет встречаться с доцентом кафедры истории СССР П. И. Хитровым.
Тот остался верен себе, менял свои взгляды в соответствии с политической конъюнктурой, но делал это поспешно и неуклюже, не всегда попадая в такт4. Тогда наступала реакция: Павел Иванович слушал Би-би-си, перечитывал газету «Новая жизнь» за 1917 год и на ответственном партсобрании обвинял Президиум ЦК в разложении. Потом трусил, униженно признавал свои ошибки («я не вилял
' Протокол заседания партийного бюро Молотовского государственного