коллективные действия соответствуют параметрам рациональной культуры: они целесообразны, формализованы, открыты для критики. Каждый акт документируется. Суждения соотносятся с нормативными документами. Однако под этими рационализированными практиками обнаруживается иной культурный слой. Начнем с того, что газетная информация не являлась новой. Те факты, о которых она сообщала, могли быть извлечены из непосредственного опыта — студенческого и преподавательского. О чем сообщала газета? О том, что некий старший преподаватель плохо читает лекции, а его непосредственный начальник мирится с этим положением. Для того чтобы узнать это, ни студентам, ни преподавателям не нужно было ждать фельетона. Тем не менее, только публикация в прессе придала повседневному знанию новый статус. Мы имеем дело с ситуацией, в которой печатное слово обладает абсолютным преимуществом по отношению к слову высказанному. Такое возможно, если за набранным типографским способом текстом скрывается некий трансцендентный авторитет, не подлежащий критическому рассмотрению. Иначе говоря, газетная строка есть не что иное, как цитация из священного писания или, точнее, продолжение некоего сакрально
103
го текста. Само расследование выстроено по канону средневековой мистерии. Участники скрыты под масками праведников и грешников. Первые — суть воплощение благодати. Они очищены от всех земных забот и привязанностей. Вторые олицетворяют пороки. Одни наделены правом обличать. Другим
