– И сколько еще будет тянуться эта бодяга? – цокая зубами, спросил Элерон, едва башни Материта скрылись за горизонтом. – Я имею в виду: ехать нам еще долго?
– Терпи, горячий отрок! – ответствовал чародей, мастерком счищая с
– Замшелый пенек! – не выдержал Элерон. – Я хочу царствовать, а не драться черт знает с кем!
– Небо да смилуется над нами! – промолвил на это Гнусдальф. – Сними свой шлем, государь, моя булава застоялась без дела!
– Ну да, так я тебе и поддался! – хмыкнул Бодяжник. – Сам виноват, что мы вляпались в это дерьмо, алкогольный вариант!
Гнусдальф скрипнул зубами.
– Когда удар наноситься тупым тяжелым предметом в основание черепа, пусть даже защищенное шлемом, – произнес он, – человеком, искушенным в подобных делах сверх меры, его опытной рукой, шансы сохранить конфигурацию костей черепа прежней ничтожны. Кстати, мои удары особенно фатальны для наследников трона.
– Пронзающий горло острый предмет даже в руках неискушенного болвана вызовет кровопотерю, равную количеству крови одного дряхлого серого шута! – отпарировал Элерон и выразительно подергал бровями.
– Приятно познакомиться с круглым болваном! – ухмыльнулся маг. – Надеюсь, что он захватил с собой смену белья, ибо самый вид мордорванских стен ослабит глубинные силы в его заднице, которые доселе сдерживали то, что он привык есть на завтрак!
– Смену белья я захватил, но только для серого клоуна! – прошипел Элерон. – А еще я припас для него свежие портянки, в которых расхаживал сам владыка
– Так твой отец клоун, питающийся чесноком к тому же? – с неподдельным удивлением вскричал Гнусдальф. – Позволь, я посочувствую тебе! Я понимаю, каково это: быть сыном клоуна, которых расхаживает в грязных портянках и без конца жрет чеснок! Кстати, как ему там, в Мордорване, живется?
– Ах ты гад! – взорвался Элерон и дернул мага за бороду.
– И аз воздам! – вскричал Гнусдальф и врезал Элерону по шее. – Я тебе устрою сейчас
– Давай-давай! – ощерился Элерон, выхватывая Дрын. – А ты у меня, серый сморчок, прямо отсюда поедешь в
Издав ужасный индейский клич, Элерон замахнулся мечом...
– На Берлин! – вскидывая булаву, заревел Гнусдальф.
– Ну все, мальчики, хватит! – за миг до схватки вмешалась Э-Витта. Она отвесила Элерону чувствительный подзатыльник и не терпящим возражений тоном приказала: – Ну-ка, быстро спрячь зубочистку и извинись перед дедушкой!
Элерон торопливо сунул клинок в ножны и, опустив глаза, выдавил:
– Извини...
Гнусдальф, взбешенный тем, что Э-Витта походя назвала его «дедушкой», устремил на нее тяжелый взгляд, но дочь Галогена спокойно выдержала его и даже – вот наглость! – показала магу язык.
«Крепкий орешек, – решил Гнусдальф. – Настоящая курва! В самый раз для нашего трусливого пентюха».
– С бородавочниками дела не имею! – сообщил он и уехал вперед.
Минуло еще немного времени, и вот впереди замаячили ворота – крепко запертые ворота невиданных размеров, которые закрывали проход в Покалеченных горах. Одной стали на их отливку ушло сто тысяч пудов, и это не считая тех пятидесяти тысяч, что украли подрядчики. Заклепки были величиной с баранью голову, и каждую венчала стальная пика. На некоторых заклепках до сих пор висели иссушенные головы тех самых подрядчиков.
– Вот он, вход в зловонное логовище дракона! – громко, с надрывом произнес Гнусдальф. – Там нас ожидают неисчислимые полчища кровожадных, безжалостных тварей!
За спиной мага раздалось тысячеголосое «Ох!», войско попятилось, чтобы упереться спинами в копья заградотряда.
Переборов нервную дрожь, Гнусдальф обернулся к воинству:
– Товарищи! Я, будучи истинным патриотом нашей великой отчизны, скажу прямо: нам нужно держаться до конца! Отступать некуда, за нами – все Хреноземье! И хотя бы одна сволочь из этого Хреноземья нам помогла... – Гнусдальф сплюнул. – Ладно, будем реалистами: сейчас мы подойдем к воротам и...
– Постучимся? – предположил Опупин.
– Вот именно, – кивнул чародей.
– Мы собираемся вызвать Цитрамона на бой?
Гнусдальф посмотрел на него как на идиота.
– Нет, мы собираемся обговорить условия сдачи!
– Но твое колдовство! – вскричал Опупин. – Могучее, как ураган! Чары...
– Послушай! – Маг схватил хрюкка за плечи и встряхнул. –
– Пришелец из космоса? – ужаснулся хрюкк.
Гнусдальф застонал...
Тут в воротах со скрипом приоткрылась дверка. Из нее вышел кривоногий, обросший шерстью коротышка, отдаленно напоминающий хрюкка. Ухмыляясь, он показал несчастным воителям нечто ультрамариновой расцветки с большой дырой посередине.
– Ох! – вскричал Марси. – Я узнал их, это же трусы Фордо! Это же его любимые парадные трусы! Но это значит...
– Что Фордо мертв! – простонал Опупин. – Он дал дуба, отбросил коньки, сыграл в ящик!
– Нам крышка! – верно оценил ситуацию Гнивли.
– Всему крышка! – поправил его Лепоглаз.
– Не будем драматизировать, друзья! – ухватился за соломинку маг. – Фордо мог просто... ну, э... ведь в Мордорване очень страшно, вы понимаете? И, конечно, он мог выкинуть после этого свои любимые трусы, а Цитрамоновы клевреты их нашли и подобрали!
– Но как они догадались, что это трусы именно нашего хрюкка? – спросил Лепоглаз.
Гнусдальф нахмурился:
– У меня сейчас нет версий. Но позже...
Но в этот миг посланник Цитрамона издевательски рассмеялся и показал героям эпопеи два кукиша. Затем он бросил трусы им под ноги и, гордо разведя плечи, удалился в Мордорван.
– Так... – проронил Лепоглаз.
– Я не совсем поняла, – обернулась к магу Э-Витта. – Последние действия этого кривоногого самца, что они означали?
– Да-да, – подхватил Элерон, выглядывая из подмышки Э-Витты. – Скажи, как их истолковать?
Гнусдальф бледнел на глазах.
– Все очень просто, – со странным спокойствием проговорил он. – Нам в вежливой форме было отказано в переговорах. А из этого следует, что нас сейчас будут... Нас сейчас будут...
Раздался скрежет, и ворота распахнулись, как пасть огромного монстра. На армию Гнусдальфа выплеснулось настоящее цунами из мордорванского войска. Зубастые тролли, волосатые карлики, сонмы обкурившихся чморков. Синие зомби, красные демоны, серые лешие. Ужасные вурдалаки, безумные свинолаки. Ручные таможенники на дрессированных элефантах, гаишники на ведьмовских метлах, безумные владельцы сахарных заводов верхом на акциях. Депутаты с мандатами, рэкетиры с утюгами,
