- На станции то? - уточнил Лапин - тишина и покой. Этот, чекист ваш, Мирошниченко, задал пару вопросов и отпустил. Ему не до меня было - всё что нужно, он из станционного журнала узнал и от Николая Ивановича. Потом сразу приказал к себе коллегу привести, на которого капитан орал. Опытом обменятся, наверное.
- Какой такой опыт? Энкаведешники попались, как куры в ощип.
- Зря ты так говоришь - вступился за современников Фёдор - что этот пацан мог сделать? Я потом в дежурку зашёл, с Николаем Ивановичем поговорил. Там ещё машинист с бронепоезда был, чаем угощался. Ваши им термос дали, с кипятком, и чудной чай, в маленьких пакетиках на ниточке. Машинист сказал, что в Белгороде на станции и путях страшный бардак, всё эшелонами заставлено. Только днём начали растаскивать и обратно выталкивать. Бронепаровоз, оказывается, вхолодную на капремонт в Харьков шёл, вместе с четырьмя старыми бронеплощадками. Выдернули их из состава, растопили паровоз, посадили в кабину маневрового машиниста с сортировки и сюда отправили. Жуть - Фёдор вдруг остановился так резко, что Олег чуть на него не налетел - если мы так с немцами начинали воевать ... - он немного помолчал, затем зло продолжил - не могли найти нормальную часть! Посадили за броню комендантский взвод, пацанов - первогодков, суки! Больше под рукой никого не оказалось! Езжайте, говорят, постойте сутки, а завтра вас сменят! Даже патронов более нормы не дали, мол, не положено, бл...!
- Так и было - Олег вспомнил, что читал в Интернете - у нас приказы и сводки времён войны в открытом доступе лежат. Там очень много таких случаев - атака без предварительной разведки, без должной подготовки, часто даже без взаимодействия с соседними частями. А одного командира особо отметили, что он воюет согласно Уставу, представляешь? Поэтому у него в части минимальные потери личного состава. Чуть ли не сам Сталин это подписал.
Фёдор выматерился и зашагал в сторону дома. На полдороге он начал что-то напевать себе под нос, затем вполголоса и, наконец, во всю лужёную глотку начал буквально орать что-то знакомое Олегу с детства и очень ррреволюционное. Закончив одну песню, он затянул вторую и вернулся в родной огород, зычно сообщая окрестностям, что
'.... Ни Бог, ни Царь и не Герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой!'
Запала ему хватило буквально до сараев. Выйдя на свободное пространство двора, он резко остановился, аккурат напротив ближнего к дому угла бани. Остановился и Олег. Причины этой внезапной остановки стояли на крыльце. Стояли и смотрели на них. Одна - скрестив руки на груди, опёршись на опорный столбик, вторая - посередине крыльца, уперев руки в талию. По выражению лиц женщин можно было понять, что переволновались они изрядно.
- Вот, смотри - сообщил Олегу Фёдор, картинно качнувшись и ухватив потомка за плечо. Не держат мол, хлопца, усталые ноги - бабы нас встречать вышли. Ишь, уставились. Как там у вас, в будущем, жёны мужей встречают?
- В нашем состоянии? - подыграл предку Олег
- Ага - Фёдор икнул - в стоянии.
- Да так же - Олег осмотрел замерших подруг - только сковородки в руках не хватает.
- Это зачем? - удивился Фёдор
- Как зачем? Приходит муж пьяный домой, а жена ему сковородкой, бац по лбу! Для отрезвления. Даже реклама сковородок такая есть.
- Э, нет! - Фёдор поднял вверх указательный палец правой руки, левой он всё это время держался за Олегово плечо - так только вашими сковородками можно махать. Они тонкие и лёгкие. С нашими, чугунными, это не пройдёт.
- Вашими и убить можно - согласился Олег.
- Ничего ты не понимаешь! - деланно рассердился Лапин - чугун-то он хрупкий! Так полезную вещь сломать можно! В хозяйстве убыток будет!
Антонина топнула ногой от избытка чувств и молча удалилась к семейному очагу. Вероника, еле сдерживая улыбку, спустилась с крыльца навстречу мужчинам.
- Ой, что у тебя с рубашкой? - заметила она следы короткой схватки на бежевой ткани.
- Ерунда - сказал Олег. Фёдор ровной походкой прошёл мимо них в дом - подрался немного.
- Сними, я в порошке состирну, пока вода в котле не остыла - сказала Вероника. Когда Олег стащил через голову рубашку, она вздохнула с облегчением, не обнаружив на торсе своего жениха даже царапины.
- Иди, я сейчас - забрав рубашку, она скрылась в бане, а Олег тем временем вернулся за стол.
Антонина сбегала в горницу и вернулась оттуда с футболкой для Олега. Белорусского производства, белой и с эмблемой Еврокубка-2008. Натянув её на себя, Олег вдруг ощутил, что сильно проголодался. Видно, пережитые эмоции сожгли всё, что он успел употребить за сегодняшний вечер. Добавив в тарелку ещё разносолов, он, не торопясь, начал есть. Фёдор делал то же самое.
Закончил он как раз к возвращению Вероники. Положив немного закуски, они выпили за удачное возвращение, потом ещё и ещё. Говорили за столом на совсем отвлечённые от сегодняшних событий темы - перспективах на урожай, до чего дошёл прогресс в домашних делах и вообще, как в будущем изменится одежда, и прочей такой же чепухе.
Наконец, когда почти всё было выпито и съедено, а за окном потемнело, стали расходиться баиньки. Олег, практически трезвый, насколько это было возможно, отправился на сеновал. Там он обнаружил готовое спальное место - две простыни, уложенные рядом на слой свежего сена, две подушки и один большой пододеяльник. По причине жаркой погоды замёрзнуть под ним было проблематично. Особенно после того, что сейчас здесь должно произойти. В предвкушении предстоящего, Олег разделся, но не совсем. Лёг и до подбородка накрылся пододеяльником. Вероника пришла минут через десять, убрав вместе с Антониной посуду и оставшиеся кушанья. На ней вместо сарафана была одета серая ночная рубашка до пят.
Олег лежал и смотрел, как она уселась рядом с ним на колени. Лицо её было необычайно серьёзно.
- Олег, ты веришь мне? - водя пальчиком по обтянувшей колени ночнушке, тихо спросила Вероника.
- Я тебя люблю - ответил Олег, взяв её за руку.
Она мягко высвободила ладонь, взглянула своему жениху в глаза.
- Я то же тебя люблю. Сейчас ответь - ты веришь мне?
'Что-то там Антонина про обычай говорила' - мелькнула среди эротических картинок спокойная мысль 'может, так у них принято спрашивать, перед этим'.
- Я верю тебе, Вероника - ответил Олег.
Она легко вскочила и уселась на него верхом. Как успел приятно ощутить Олег, под ночнушкой на ней ничего не было. Больше ничего почувствовать он не успел - выбросив вперёд руки, Вероника упёрла сомкнутые ладони в солнечное сплетение и, резко толкнув их, выбросила его с сеновала в искрящую вечностью пустоту.
Он падал из одной чёрной бездны в другую, такую же чёрную. Чернота была слегка разбавлена множеством слабых светящихся точек. Они медленно вращались вокруг Олега, всё более и более складываясь, в знакомые с детства рисунки.
'Да это же звёзды!' вдруг понял Олег, непонятно как остановив коловращение светил. Впрочем, он довольно быстро сообразил, что вращались не звёзды вокруг него, а он сам беспорядочно крутился по всем трём пространственным измерениям. Стабилизировав своё падение, он понял, что может управлять своим телом даже в такой непривычной для человека сфере, как космическое пространство. Это открытие настолько ошеломило его, что долгое время он только и был занят освоением своих новых способностей, двигаясь от одного созвездия к другому. Затем часть сознания, отвечающая за прежний образ жизни, сформулировала один очень простой вопрос - как он до сих пор не умер, всё это время находясь в вакууме и при температуре немногим выше абсолютного нуля? Никаких признаков столь восторженно описываемого писателями-фантастами силового поля он вокруг себя не наблюдал. Ни свечения, ни ощущения, ничего.
