* * *
Крайне неудачная военная операция графа Воронцова в горах Чечни в 1845 году вошла в историю Кавказской войны под названиями 'Сухарная экспедиция' или 'Даргинский поход'. Но никто не знает, что его отряд, попавший в окружение, спас от полного разгрома и позорного плена Иса, сын Мици.
В поход Воронцов тогда снарядил пять отрядов, среди которых были: Чеченский, под командованием генерала Лидерса, Дагестанский — князя Бебутова, Самурский — генерала Аргутинского-Долгорукова, Назрановский — под началом генерала Нестерова. В походе участвовали знаменитые генералы Пассек, Викторов, Клюге фон Клюгенау, Граббе, Барятинский, Фок, Белявский, Меликов, Бенкендорф, Гурко, Дондуков-Корсаков, Миллер-Закомельский, Гейдель.
Словом, горцы, даже не побывав в Петербурге, могли лицезреть чуть ли не весь цвет воинства императорского двора.
План наступления, разработанный до мельчайших деталей, был примерно таков: два отряда — Чеченский и Дагестанский, пройдя через Дагестан вверх до Анды, с юга поворачивают на Чечню, и, заняв резиденцию Шамиля, аул Дарго, и тем самым полностью довершив разгром Восточной Чечни, выступают по направлению к Шали. Одновременно с запада двигался отряд Нестерова.
Кроме основных сил, отправлявшихся в горы, в крепости Грозной оставался резервный отряд генерала Фрейтага. Все отряды, завершив операцию, должны были встретиться у селения Шали.
31 мая Воронцов прибыл в Чеченский отряд, находившийся у крепости Внезапной, и вместе с ним выступил на Хуббару, откуда, соединившись с Дагестанским отрядом, двинулся в горы.
В состав отрядов входили двадцать один батальон пехоты и девять рот, четыре саперных и три стрелковых роты, десять сотен казаков и две сотни грузин, тридцать восемь орудий и четыре мортиры. Кроме того, в одном из отрядов находилась тысяча грузинских милиционеров.
Учитывая, что противник свои основные силы нацелил на Чечню, Шамиль оставил здесь ядро своего войска — чеченцев. Чеченские наибы во главе с Талгиком Шалинским должны были защищать Малую и Большую Чечню, а наибам Эльдару и Уллуби поручалась защита Ичкерии. Не доверяя андийцам, Шамиль захватил с собой шесть тысяч воинов и выехал в Дагестан навстречу Воронцову.
Сведения, поступившие из Дагестана, были тревожными. Наиб Хаджи-Мурат после первой же неудачи ушел в горы и скрылся.
Шамиль, опередив Воронцова, прибыл в горы. Тут и подоспел Воронцов. Бой на горе Анчемир был коротким и закончился поражением Шамиля. Имам спешно отступил в Анды, а андийцы тем временем готовились встретить Воронцова хлебом-солью. Шамиль вызвал андийских наибов и заставил их поклясться, что они не изменят ему. Однако в тот момент, когда на поле боя показался отряд Воронцова, андийцы связали своего наиба и отказались впустить имама. Рассвирепевший Шамиль приказал отрубить трем андийцам головы и насадить их на колья. Андийцы возмутились, попросили помощи у Воронцова. Войско имама стало разбегаться.
Дело довершила налетевшая конница генерала Пассека. Горцы бросились наутек. Они бежали по бездорожью, не обращая внимания на бурные реки и крутые берега. Отступая, Шамиль сжигал все андийские аулы, что лежали на его пути. С оставшимися малочисленными войсками он отступил в Дарго.
Вслед за ним к Дарго двинулся Воронцов, имевший восемь тысяч штыков, тысячу двести сабель и двадцать две пушки. Шамиль встретил Воронцова в укреплении на подступах к Дарго. Первой бросилась на штурм столичная молодежь во главе с братом императрицы, немецким принцем Гессенским. Окончательно довершили дело пехотинцы генерала Белявского, вынудившие Шамиля отступить в Дарго. Имам сжег резиденцию и скрылся в лесах.
Захватив Дарго, Воронцов успокоился. Одержать такую победу и притом с малыми потерями! Он легко сделал то, что не смогли сделать его предшественники. Но как бы граф ни тешил себя иллюзиями об окончательной победе, до нее было еще очень далеко. Об этом хорошо знал генерал Граббе, который чудом спасся два года назад, когда Шоип Центороевский разбил его наголову. Почтительно склонившись к Воронцову, генерал Граббе заметил:
— Торжество наше преждевременно, ваше сиятельство. Чечня — это большое осиное гнездо. Мы только растревожили его. Вся опасность еще впереди.
Генерал оказался прав. Хотя Воронцов и стоял в Дарго, но это уже не утешало. Шамиль без сожаления сжег свою резиденцию и, видимо, готовился к решающему сражению. А отряд Воронцова тем временем нес потери. Был смертельно ранен генерал Фок. Всего же более графа волновало отсутствие продовольствия. Обоз находился все еще в Андах с князем Бебутовым. Двигаться вперед? Опасно. Возвратиться в Анды? Это, конечно, выход. Но весенний лес стал прибежищем для воинов имама, к которым уже присоединились воины Талгика Шалинского, ученика Шоипа Центороевского, знаменитого мастера лесных боев в ночных условиях.
Положение отряда стало тяжелым. Голод давал о себе знать.
Появились заболевшие дизентерией. Лес таил опасность. Ушедшие за ягодами не возвращались. Чеченские всадники группами внезапно появлялись из леса и, обстреляв лагерь, так же стремительно скрывались в чаще.
Наступило 10 июля. Пушечный выстрел, донесшийся со стороны Анд, возвестил о том, что князь Бебутов стал лагерем на хребте Речел. Но как добраться до обоза? Воронцов выслал навстречу половину своего отряда во главе с фон Клюгенау, командование авангардом было возложено на генерала Пассека. Именно этого и ожидал противник. На отряд неожиданно налетел Талгик. Бой был жестоким. Долгие двенадцать часов обе стороны дрались с яростью обреченных. В течение всего этого времени в самой гуще боя находился Талгик. Худощавый, ловкий, в изорванной в бою черкеске, он неожиданно появлялся там, где требовалась искусная рука бойца. Он будто не знал ни страха, ни усталости.
Бой закончился полным поражением фон Клюгенау. Сам генерал поздно ночью пробился в Дарго. Он стоял перед Воронцовым в изорванном мундире и докладывал о потерях: в этом бою отряд не досчитался тысячи семисот солдат и офицеров. Был убит генерал Викторов, не нашли труп Пассека, которому все предвещали большое будущее. Погибли полковники Рожневский и Кривошеин.
Оставаться на месте было равносильно смерти. Воронцов принял решение двигаться вниз по Аксаю до крепости Герзель. Этому движению он хотел внешне придать вид наступления на противника. Незадолго до того Бебутову был выслан приказ полностью снять этапные пункты в Андах и отступать к Темир-Хан- Шуру[25].
Все надежды граф Воронцов возлагал на Левый фланг Кавказской линии. Но как сообщить генералу Фрейтагу о драматическом положении отряда? Были посланы пять гонцов. Одним из них и оказался Иса, сын Мици из Гати-Юрта.
13 июля в четыре часа дня Воронцов снялся с Дарго. Чтобы облегчить движение, всем было приказано уничтожить тяжелые личные вещи. Воронцов первым подал пример, освободившись от дорогого
