— К тому же, — продолжил Тэму, — идея гнать варваров на ракшасов принадлежала шаманам. И я с ними согласен — воины лесного народа не должны погибать в этих диких горах.
— Воины должны погибать везде, где прикажет Круг Вождей! Во имя Эрсхарна, с улыбкой на устах!
Тэму слегка поморщился. Патриотические банальности, которыми сыпал глупый братец выводили его из себя.
— Мы с тобой, достопочтимый Аши, пока еще не входим в Круг Вождей, — он сделал легкий нажим на слове 'пока'. Понятно же, что болвану Аши не войти в Круг и до скончания Эрсхарна. Всем понятно, кроме самого Аши. — И еще! — Тэму выдержал эффектную паузу. — Круг не приказывал нам умирать! Вспомни, дэву удалось убить нескольких ракшасов! Представь наши потери, вздумай мы атаковать его в лоб?
— Мы могли затравить его зверьми, — упрямо твердил Аши. — Где теперь искать дэва? Круг приказал нам добыть волшебный меч…
Тэму мысленно взвыл — в отсутствии вестей от поисковых групп, разговор начинался в сотый раз.
Снаружи послышался какой-то шум и гомон возбужденных голосов. Полог приоткрылся, и в шатер всунулась бородатая физиономия охранника.
— Господа светлые улимы, дозвольте речь слово?
— Чего тебе? — нахмурился Тэму.
— Мастер Лару прибыл… просится… изволите принять?
— Конечно, изволим, дурий бубенец! Зови!
В следующую секунду, полог распахнулся, и в шатер бодрым шагом вошел мастер Лару, сотник лесного воинства. Гаркнул: 'Эрсхарн Махтан!' — и склонил голову в знак приветствия. Звякнули серебряные бубенчики на верхах шапки. По шатру расползся ощутимый запах мокрой псины. Тэму аристократический сморщил нос — на гракхах ездили лишь простолюдины — благородные предпочитали сархусов. Быстрые, комфортные и никакой вони.
— Эрсхарн Махтан, — вяло кивнул в ответ Тэму, — рассказывай.
— Мы настигли их княже! — отрапортовал Лару. — Они были рядом с тем местом, на которое показали шаманы…
— Ну? — подскочивший к сотнику Аши, свирепо вращал и пучил глаза, пальцы его крючились, словно он собирался ухватить мастера за бороду.
— Дэва среди них не было, — Лару опустил глаза, словно это он был виноват, что неуловимый дэв снова перехитрил воинство лесного народа.
— А-а… — заголосил Аши и, воздев руки к небу, выскочил из шатра.
Тэму с осуждением проводил его взглядом — не пристало так себя вести благородному улиму.
— Что говорят пленные? Вы ведь взяли пленных?
— Да, но…
— Что? Не огорчай меня мастер!
— Удалось взять только двух из пяти, — быстро заговорил сотник. — Варвары ожесточенно сопротивлялись и отказывались сдаваться. Пришлось травить их зверем. Двоих задрали гончие. Один, здоровяк с молотом покалечил йотуна. Другие йотуны задавили его насмерть, прежде чем мы успели отнять. Еще один кинулся в реку — его достали почти целого. Последний, их предводитель отбивался дольше всех и его сильно э-э… повредили… но пока жив.
— Ничего поручить нельзя! Где они?
— Во дворе княже, ожидают вашу светлость.
— Ожидают! — раздраженный улим вышел из шатра.
*****
На капитана страшно было смотреть — непонятно, где заканчивались лохмотья окровавленной одежды и начиналось разодранное тело. Левая половина лица сорвана ударом когтистой лапы. При каждом выдохе из проколотой шеи лезли кровавые пузыри. В его голове сквозь постоянный гул, молотом колотилась только одна мысль: 'Сука — ведьма! Подставила! Все бы отдал, чтоб удавить маленькую тварь! Нет, не удавить — слишком легко! Все жилы бы вытащил, одну за другой!' Рядом трясся Щепа, его загорелое лицо было белым от страха.
— Чего трясешься как чочкин хвост? — прохрипел ему Этт. — Боишься умереть? А ты что ли вечно жить собирался? Не бойся друже, умирать один раз, — он равнодушно следил, как суетятся рыжие человечки. Один расфуфыренный, явно важная шишка, прыгал вокруг пленных, блекотал что-то на своем птичьем языке, мельтешил в глазах. Верней в глазу. Второго глаза у капитана больше не было.
Из большой расписной шаранги стоящей посреди поляны вышли двое и направились к нему. Один воин, предводитель той ватаги, что захватывала их, второй важный, видать князь.
Который князь, остановился в паре метров и что-то прочирикал, обращаясь к капитану.
— Что тебе надо, обезьяна рыжая? — поинтересовался Этт. — Спрашиваешь, сколько я вашего проклятого брата перебил? Так много. Жаль в этот раз не получилось!
— Где дэв? — перевел слова князя сотник.
— Ты же уже спрашивал, придурок, в прошлый раз. Забыл? Повторить?
— Где дэв? — снова прострекотал тот.
— Поцелуй мою грязную задницу, — посоветовал ему капитан.
— Где дэв?
'Да что ты будешь делать, непонятливый какой'. Этт собрал все, что было во рту, и плюнул, целясь в холеную физиономию княжича. Не попал, силы уже были на исходе. Кровавая харкотина угодила улиму на расписную рубаху. Он отступил брезгливо кривясь. Со всех сторон кинулись холуи с платками. Княжич что- то курлыкнул, махнул рукой, словно перечеркивая. И Этт понял, что перечеркивают его жизнь.
— Бросьте его гракхам, — сказал Лару, кивнув на капитана, — и проследите, чтоб не торопились! Если он умрет раньше чем через крайну — накажу!
'Сука — ведьма! — думал Этт, пока его тащили к, приветливо машущим хвостами гракхам, — на ремни бы резал…'
Еще не утихли предсмертные крики капитана, когда пришел черед Щепы. Его поставили на колени перед княжичем, сменившим к тому времени рубашку и Лару повторил вопрос:
— Где дэв?
— Все, все скажу! — засуетился дружинник, — все вашей светлости расскажу как есть! Ничего не утаю! Он не дэв никакой, обычный человек… только с другой стороны, не с нашенской — макурт!
— Макурт? — переспросил сотник с озадаченным видом.
— Макурт, макурт! — мелко закивал Щепа.
Лару обернулся к улимам и они некоторое время трещали между собой. Затем опять обратили внимание на дружинника.
— Говори дальше!
— Так вот, я и говорю. Зовут его Валад. Появился откуда-то из-за гор, сам толком объяснить ничего не мог. Только он, милостивые господа, уже, наверно, сдох!
— Здох? — не понял Лару. — Что такое, здох?
— Ну, сдох… умер, значит. Понимаете, он с демонами дрался, они его поранили… весь в крови был. В своей крови и ихней. Этой кровью и отравился. Он их здорово порубил!
— Где меч? — сменил пластинку сотник.
— А! Так вас меч интересует? — словно бы обрадовался Щепа. — Хороший меч, знатный! Вся сила макурта в нем.
— Где меч?
— Так понимаете, господин… это… не знаю я… — мелкая дрожь у Щепы сменилась на крупную. Челюсть тряслась так, что он с трудом мог говорить. Но я покажу, где мы его оставили! Там у реки… я покажу. Там с ним ведьма осталась… ведьма, знаете, такая?
— Ведьма? — недоуменно переспросил Лару. — А! Ведьма! Ковен?
— Ковен, Ковен! — Щепу внезапно осенило. — Я понял! Ведьма меч и спрятала! Такая гадина!.. Она спрятала, точно!
