Фарисею идеал не нужен:
Бог ли, черт ли — он и там и тут.
Значит, нетрудящийся бездушен,
Значит, и бездушие не труд.
И затем еще одно, пожалуй…
Хочется сказать мне иногда!
Красота берет свое начало
В одухотворенности труда.
Все, на что я, мастер, посмотрю,
Приобщается великой тайне:
В мире все, чего коснется труд,
Обретает душу и дыханье.
Видишь мрамор? Это просто кальций.
Химия. Породистый кристалл.
Но коснулись этой глыбы пальцы
И Венерой вышла красота.
Так во всем и всюду. Пусть природа
Часто безупречно хороша,
Но волнует глубже труд народа,
Потому что труд и есть душа.
Как ни скорбно ивы нынче пели
Под плаксивый дождика мотив,
Но рыдание виолончели
Трогательней всех плакучих ив:
Все слилось вот в этой струнной гамме,
И недаром, выходя из нот,
Дерево с плакучими ветвями
На концерте под дождем поет.
Кстати, ивушку задевши краем,
Я скажу при всей любви моей:
Мы ведь сами иву наделяем
Женственностью наших матерей,
Мы ведь сами заставляем плакать
Равнодушный дождик иногда,
А без нас — ведь это только слякоть,
Попросту холодная вода.
Отчего, когда глядим на волны,
Видим вечность и судьбу людей?
Отчего, почуя ветер вольный,
Чувствуем мы свежесть наших дней?
Отчего пургу зовем 'седою',
'Шепот' слышим там, где камыши?
Оттого, что втайне красотою
Мы зовем полет своей души.
Что способно вызвать это чувство,
То красиво. В этом суть искусства.
Но ведь чувство зреет век от века.
Красота с развитьем заодно.
Где предел полету человека,
Вырастать которому дано?
Кандалов распиливая звенья,
Покоряя за верстой версту,
Мощные народные движенья
Всюду открывают красоту.
Даже то, что не было красиво,
Вдруг в большой неповторимый час,
Грянув о сердца, как об огнива,
Полымем охватывает нас.
Если есть на свете божество
Это труд и чудеса его.
Древле сделав зверя человеком,
Все мечтанья обостряя в мысль,
Труд ведет историю по вехам
Поступью железной в коммунизм,
И под ритмы поступи железной,
Ощущая труд, как волшебство,
Вырастает пламенный и честный
Век душа народа моего.
Отчизна
А любовь к отечеству была
Любовью к дедовским могилам,
Любовью к славе, что плыла
Над краем бесконечно милым,
Любовью к матери своей,
Что вечно сердцем настороже,
Которая для сыновей
Чем сгорбленнее, тем дороже.
Ты за нее костями ляг!
Ты за нее — сквозь ураганы!
Но родина не только шлях,
Где дремлют скифские курганы.
Ее культура не музей,
Она не вся в наследье предка
Она в делах твоих друзей,
С отцами спорящих нередко.
