— Я кое-что сказала доктору на ушко, — шепотом призналась ей Айлин, когда Колби отослала тетю и Марка в столовую.
— Он приехал изрядно «под мухой», и я сказала ему, что это некрасиво.
Колби обняла ее.
— Он вел себя прилично?
— Не совсем. Я немного налила ему и предложила помочь сделать перевязку, — гордо добавила служанка. — Может быть, это не очень хорошо себя хвалить, но я была почти такой же хорошей санитаркой, как и вы, госпожа.
— Ты — ангел, — сказала Колби, тронутая добротой Айлин. — Когда все уснут, я попрошу тебя помочь мне разобрать бумаги отца. Полагаю, там найдутся какие-нибудь индийские рецепты, которые помогут Мэтью.
Вечером, переворошив с помощью Айлин весь чердак, Колби за два часа поисков нашла объемистую тетрадь, в которой ее отец изредка делал записи. Под заголовком «Природные лекарства» она обнаружила кое-что, касающееся ожогов. Рецепт был записан неразборчивым почерком отца, но ей все же удалось разобрать, что для лечения обширных ожогов иногда используется густая липкая мазь из смолы эвкалипта.
— Вряд ли в нашей местности много эвкалиптов, — обескураженно сказала Колби. Ей почти удалось найти то, что могло бы принести облегчение брату.
Отчаяние хозяйки повергло Айлин в уныние.
— Завтра я поеду в Моуртон и заодно поговорю с главным садовником. Возможно, он сможет мне помочь. — Колби тяжело поднялась с пола. Она почувствовала ужасную колющую боль в спине и упала бы, если бы Айлин ее не поддержала.
— Миледи, вы слишком перетруждаетесь, подумайте о своем ребенке, — запричитала девушка.
Совесть терзала Колби ничуть не меньше физической боли. Имела ли она право подвергать опасности еще не родившегося ребенка из-за своей потребности взваливать на свои плечи заботу обо всех и вся? Почему жизнь так безжалостно и с таким постоянством не оставляет ей выбора? Она сокрушенно покачала головой. Добравшись с помощью служанки до своей постели, она наконец счастливо вздохнула.
Глава 38
В первый же свой визит в Моуртон-хаус Колби нашла главного садовника — человека, чья известность простиралась по обе стороны Па-де-Кале. Теперь совсем седой старик, он происходил из семьи, которая вот уже более ста лет служила Браунингам, и был счастлив оказать услугу Колби. Он с величайшим вниманием выслушал ее рассказ о записи в тетради отца.
— Смолу, которую вы описываете, миледи, можно с не меньшим успехом получить из стволов деревьев сливы, персика и вишни. Некоторые из них у меня есть, — сказал он.
Ее благодарность не знала границ, и это его окончательно покорило. Они вместе принялись изучать рецепт ее отца, а затем собрали образцы смол, и она помчалась в Броули готовить мазь.
В свой второй визит в Моуртон Колби пришла к заключению, что это именно то, что она хотела бы видеть в Броули. Хозяйство работало эффективно и производительно. Величественный и гостеприимный дом поражал своими габаритами, но несмотря на это жилые комнаты были домашними и уютными.
— Может быть. Пэнэман и являл собой воплощение дьявола, однако свое дело знал как следует, и поместье тому живое доказательство, — рассказывал Томми Эванс, молодой энергичный помощник управляющего поместьем. Они направлялись к центральному зданию усадьбы после обширного вояжа по коттеджам арендаторов.
Ее до слез тронул радушный прием, оказанный ей работниками поместья и их семьями. Может быть, сэр Адриан и полагает, что Пэнэман не способен на поджог, но люди Нэвила считали его чудовищем и были безмерно счастливы тем, что его не стало, называя Колби героиней за то, что ей удалось его выгнать.
Эванс несколько раз упоминал о том, как сожалеет, что его не позвали на помощь тушить пожар в Броули, и Колби задумалась.
— Скажи-ка, Эванс, — сказала она осторожно, — тебя удивило бы, если бы я сказала, что пожар в Броули устроил Пэнэман? — Она внимательно наблюдала за выражением его лица.
— Некоторые из нас задавали себе подобный вопрос, миледи, — начал он. — Впрочем, сказав «А», надо говорить и «Б», леди Браунинг. Так вот, из поместья исчезли многие вещи.
— Что именно? — Колби затаила дыхание.
— Деготь, ружья, амуниция, пули и порох, запасы еды и тому подобное.
Колби навострила уши.
— Кто-нибудь знает, куда он ушел, когда лорд Браунинг уволил его?
— Он исчез бесследно, и если не захочет, чтобы его нашли, его и не найдут. Аугустус отменный охотник и знает здешние места как свои пять пальцев. Он часто закапывался в нору и жил там, как первобытный человек. Можно сказать, он таким образом проверял себя.
— А есть здесь кто-нибудь равный ему? — Колби резко натянула поводья Миднайта, который кругами заходил вокруг лошади Эванса.
— Есть тут такой Шэд Пирс, — ответил Эванс со смешком, — он смертельно ненавидит Аугустуса со всеми его потрохами, простите за выражение, леди Браунинг. Он, правду сказать, ненавидит большинство людей.
Колби отпустила поводья Миднайта, обдумывая го, что сказал Эванс.
— Приведи его ко мне сегодня, когда стемнеет, — возбужденно сказала она. — Только соблюдайте осторожность, чтобы вас никто не увидел. Если мы сможем передать Пэнэмана правосудию, вы оба не пожалеете об этом.
Эванс и Колби обсудили детали и поехали обратно в сторону Моуртон-хаус. Колби почувствовала, как тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Теперь она была не так одинока, как раньше.
Колби недолго пребывала в радужном настроении. Перед парадным входом стоял роскошный экипаж со знакомым гербом, и из него выбирались леди Мириам Браунинг и Джон Лир.
Она нахмурилась. Как бы ей ни нравились ее свекровь и секретарь Нэвила, она не хотела, чтобы кто-нибудь вмешивался в ее жизнь.
— Моя дорогая девочка. — Леди Браунинг заключила ее в объятия. — Какие хорошие новости сообщила мне Сильвия.
Так вот в чем причина внезапного появления леди Браунинг. Все дело в тетушке Сильвии, чей несдержанный язык выманил старую леди из города в самый неподходящий момент.
— Скажи мне, как дела у бедного Мэтью?
— Вид у него, конечно, неважный, но полагаю, что сейчас его положение гораздо лучше, чем то, в котором я его застала, — ответила Колби. — Правда, доктор считает, что у нас нет никаких оснований для оптимизма.
Колби торопилась отделаться от нее, чтобы скорее приступить к выполнению своего плана, однако следовало принять во внимание счастье леди Мириам по поводу того, что она снова станет бабушкой.
— Дай мне посмотреть на тебя, — говорила она, поворачивая Колби во все стороны, смущая Лира и слуг, толпившихся поблизости. Леди Браунинг твердо верила, что возраст дает определенные привилегии, и в силу этого обстоятельства могла быть бестактной сверх всякой меры. — Смотреть на тебя — сплошное удовольствие. Я очень горжусь тобой и Нэвилом.
Колби до ушей залилась краской.
— А где этот деревенский увалень, мой сын, который отпустил тебя одну расхлебывать все, что произошло в Броули?
Колби выругалась про себя. Почему она заранее не заготовила ответ на совершенно очевидный вопрос?
