слишком короткий, чтобы успеть разогнать машину и пойти на таран. Решили обойтись без блоков… хотя и они не помогли бы.
А так периметр безопасности у аэропорта был, хотя и не слишком прочный. Если смотреть на гражданские спутниковые снимки, сделанные еще до прихода американцев, то видно, что никакого периметра безопасности нет, только летная полоса да вышка управления полетами. Придя, американцы не только отремонтировали аэродром — но и создали полосу безопасности, обставив аэродром по периметру старыми морскими контейнерами и столбами с колючей проволокой. Морские контейнеры вообще стали одним из самых ходовых товаров для обеспечения безопасности в Афганистане, они довольно легкие, в то же время громоздкие, в них можно жить, из них можно выстраивать периметры охраняемых объектов, их можно ставить один на другой в несколько слоев, наконец, их много, и списанный контейнер можно купить очень дешево. Из контейнеров строилось многое — от полевых укреплений до тренировочных центров, где только что прибывшие в Эй-стан контракторы постигали в лабиринтах из контейнеров навыки ближнего боя.
Сейчас, если посмотреть на аэропорт с высоты птичьего полета, — больше всего он был похож на цыганский табор. Рядом с этими контейнерами стояла техника, целая и сожженная, которую не успели вывезти, там же были паллеты с грузами[33], доставленные воздухом ранее, потому что сегодня грузов не было. Тут же рыли окопы, выставляли дополнительные мешки с землей, организовали два пулеметных гнезда, перекрыв их сверху от ракет. Ракеты, кстати, падали, но к вечеру обстрел стал намного слабее, вероятно, запас ракет был исчерпан. Ночью притащат новые…
Вместе с офицерами, занимающимися обороной базы, определили периметр, который существующими силами можно спокойно оборонять. До вечера этот периметр выставили — бронетехникой, мешками с песком и бетонными блоками, которые здесь нашлись в достаточном количестве. Личный состав базы поделили на три смены, два дежурства в день по четыре часа каждое, одна смена спит, вторая бодрствует, третья дежурит. Бодрствующей смене вменили в обязанность заниматься возведением дополнительных укреплений и чинить существующий периметр.
До вечера пятеро солдат, обороняющих базу, получили ранения, один — тяжелое. Двоих отправили в Джей-бад, трое остались в периметре аэродрома.
В преддверии ночи сержант решил попытаться наладить отношения с афганскими полицейскими — их на охране было больше, чем американцев, раза в два, и если ночью муджики пойдут на штурм, а афганцы или просто бросят оружие, или того хуже — переметнутся на сторону талибов… будет плохо, в общем. Случаи перехода на сторону талибов уже были, не раз и не два, правда, целыми дивизиями, как при коммунистах, не перебегали — но расстрелы сослуживцев и инструкторов с уходом на ту сторону были, о каждом из них трубили подпольные талибские листовки и газеты.
Сержант выделил среди афганцев того, кого он посчитал лидером — по крайней мере, к нему прислушивались другие полицейские, — выделил момент, когда тот вышел покурить, подошел…
— Сержант Гэтуик. Джим. — Он широко улыбнулся и протянул руку, потому что именно так советовали делать специалисты из отдела PR. Да, был в американской морской пехоте теперь и такой отдел, чтоб его…
— Заболь, сэр, — сказал афганец, английским он владел, хотя и с акцентом.
— Брось, какой я тебе сэр… — с нарочитой веселостью сказал сержант, — ты, наверное, старше званием, чем я. Меня зовут Джим, усек?
— В газетах пишут, что к американцам надо обращаться именно так.
— Брось. Пойди в нужник и используй там эту газету по назначению. Меня зовут Джим, парень, и никак иначе.
— Джим.
— Верно. Джим.
В газетах и в самом деле чего только не писали, и про многие вещи лучше было бы помолчать. Например, «Интернэшнл геральд трибьюн», газета для путешествующих американцев, напечатала статью о том, как в Калифорнии один придурок публично сжег Коран, — как только газета попала в Афганистан, это вызвало волну терактов[34], в Мазари-Шарифе вырезали представительство ООН. Еще одна газета напечатала интервью с каким-то иракцем, который жалел, что он такой маленький и некрасивый, что он мечтает выглядеть так же, как американцы, и сожалеет о том, что никогда этого не добьется, — после этого началось обострение обстановки в Ираке[35]. Надо сказать, что у морских пехотинцев было хорошо развито чувство юмора — газеты с «репортажами из „горячих точек“» читали по вечерам перед сном под дружное ржание, все знали, что журналистов здесь мало, а большая часть репортажей представляет собой компиляцию официальных пресс-релизов Министерства обороны и собственных безумных выдумок. Интернет на базе подключили, и сержант узнал, что за сегодняшний день в Афганистане погибли семнадцать человек, хотя только тут, на въезде, на базу поджарились восемь, и пять — он точно знал, что погибли в Джей-баде, это только те, про которых он точно знал. Оставалось четыре человека на весь остальной Эй-стан за день тяжелых боев, за налеты и теракты в Кабуле, за ожесточенные бои в кандагарской зеленке, за осажденные и отрезанные от своих блокпосты, подвергающиеся постоянным обстрелам. Прошла и информация о том, что «по причине технических неполадок» на границе рухнул истребитель-бомбардировщик, в отношении одного из пилотов было написано «ранен», в отношении другого — MIA, missing in action.
Пропал без вести…
— Заболь, как насчет того, чтобы разжечь костер и поджарить немного мяса? Как ты думаешь, мы можем достать мяса в этой чертовой стране?
— Вообще-то можем. Но только не в периметре. В городе я найду мясо.
— Лавки закрыты.
— Они откроются, сэр, если хорошо попросить.
— Джим.
— Джим, сэр… Простите, мне так привычнее.
У Гэтуика возникло такое впечатление, что этот афганец, как и все здесь, — с двойным дном. Подобострастное «сэр» — и кинжал за спиной.
— О’кей, как хочешь. Сейчас я найду машину.
Сержант подошел к офицеру, командующему обороной базы по фамилии Стефенс:
— Сэр, я бы хотел взять одну из своих машин и выехать в город. Вместе со мной будет один из афганских полицейских.
Стефенс посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Для чего? В городе стреляют, по дороге тоже.
— Мне нужно купить мяса, сэр.
— Мяса, сержант?!
— Да, сэр, мяса. Старого доброго мяса, чтобы пожарить старый добрый гриль. Мне не нравится, сэр, что афганцев в два раза больше нас, и на них, по сути, держится оборона стратегически важной точки. Если муджики пойдут на приступ ночью — может получиться все, что угодно, сэр. Я думаю, этот афганец авторитет среди своих, и хочу прощупать, чем он дышит. К тому же одно дело — просто предать американца, и совсем другое — предать американца, с которым ты преломил хлеб. Это разные вещи, понимаете, сэр?
— Вы специалист по контактам с местными?
— Нет, сэр. Просто я тут давно и кое-что понял. Ответственность за возможные последствия я беру на себя.
Офицер пожал плечами.
— Сколько времени вам понадобится?
— Час… может, полтора. Спасибо, сэр.
— Не за что, сержант. Делайте, как считаете правильным[36].
Выехали на пикапе, сержант взял с собой еще и тот Bravo-AKM, который взял себе Амойо, — на всякий случай. Пикап с пулеметом, три автомата и гранаты — все это для того, чтобы преодолеть путь до города длиной меньше, чем миля.
