17. После прогулки.
Анна Кошкина
Анна сидела по пояс в воде, тешила в себе сладкое и пушистое ощущение довольства Зоны.
Всё получилось в лучшем виде, оказалось разыграно как по нотам. И в результате вот он, бонус, прямо в руках. Откуда тогда ощущение недовольства?
Она оглянулась на берег, возвышавшийся у неё над головой, где лежала вся её одежда и всё её оружие. Причём сделала это скорее машинально, чем по нужде. Появление кого-то враждебного она должна была услышать задолго до того, как он окажется на расстоянии, на котором сумеет причинить ей вред.
Нет, не появится и не придёт. Зона сегодня ею довольна.
Чувствуя во всём теле приятную ломоту, Анна потянулась, закинула руки за голову.
Зона представилась ей зверем, диким зверем, опасным и непредсказуемым. Для того чтобы не попасться ей на обед, следовало чётко держать дистанцию. Ну и ещё время от времени, когда её выдерживать становилось труднее, зверя надлежало кормить. Случалось, Зона хотела странного. Для чего, узнавать было бесполезно. Оставалось лишь строить догадки.
Впрочем, с какого-то момента она не делала даже их. Почему? Потому что ей было всё равно. И ощущение это появилось, когда она осознала, что понять Зону до конца не в её силах. Да и вообще, может ли найтись способный на это человек?
И всё-таки…
Она легонько ударила по воде ладошкой. Громкий звук и целый веер брызг. И ещё раз. И ещё.
Пора начинать. Время уходит. Скоро утро.
Она перестала бить по воде, вообще прекратила двигаться, даже дышать постаралась как можно тише. Теперь ей было слышно даже то, как в подвале с боку на бок ворочается сталкер. Похоже, ему снилось что-то не очень неприятное. А вот Стасик не спал. Судя по дыханию.
Стасик. Она теперь его будет называть так. Имеет право. С другой стороны, петь колыбельные она ему не станет. Не маленький.
Последняя мысль её насмешила, но ведьма даже не шелохнулась. Она умела смеяться по себя. Научилась этому здесь, поскольку так было безопаснее.
А насчёт Стасика… Она знала, что от неё хочет Зона. За всё время, которое она здесь находилась, ей случалось выполнять подобную просьбу два раза. Причём так получилось, она как-то видела, к чему приводит посев. Неприятная штука, очень неприятная. Никому такого не пожелаешь. Тем более — Стасику.
Она снова ударила по воде ладошкой. Прислушалась.
Нет, пока ничего. Неужели она провела ритуал зря? Не тот, липовый с кровью, а настоящий, который был позже.
Вот тоже загадка, подумала Анна. Никогда она так не делала, а теперь надумала обмануть. Для того чтобы не травмировать подробностями бедного мальчика? Если по-честному, он бы с ней очень мил, он ей даже нравился. Или тут сыграла её осторожность? Боязнь ошибки, поскольку ей так и не удалось определить, чем Стасика отметила Зона. Каким таким талантом или талантами? Чем он за это расплачивается? Ну, тут можно не гадать. Это она теперь знает точно. И тут ещё — посев.
Она хотела было ещё разок ударить по воде, но вдруг увидела в глубине её какое-то движение и передумала.
Ага, посланец Зоны таки явился. Ну что же, пусть забирает. Заказ выполнен, и да пребудет с нами великая сила.
Она немного раздвинула ноги, прогнулась в талии, слегка откинулась назад. Она уже знала, как это происходит, знала, что бояться нечего, но всё равно вздрогнула, когда возле самых её ног чуть ли не мгновенно появилась очень похожая на желток куриного яйца масса. Вот она окутала, обхватила нижнюю часть её туловища. Никакой боли или неприятных ощущений не было. Просто словно бы кто-то окружил её чем-то вязким и, может быть, не очень приятным. А ещё температура этой массы была ниже температуры её тела, и когда минут через пять всё кончилось, когда посланец, получив необходимое, исчез так же быстро, как и появился, она почувствовала что замёрзла. Выбравшись на берег и одеваясь, она осознала, что холод этот в основном внутренний. Такой, который приходит от осознания совершённого неправого дела.
Что ж, видимо, так и есть.
Она закончила одеваться, повесила на плечо винторез. Взглянула на стремительно светлевший горизонт.
В жизни за всё надо платить. Охотник хочет убить необычного контролёра? Он имеет теперь право, и она ему поможет совершить эту работу. Посев? Да, она его обманула, но имеет ли это такое большое значение? Всё равно результатов его Стасику не видать. Раньше она поставит в их игре точку. И никакие даже самые таинственные дарованные Зоной способности ему не помогут. Против неё они бессильны. Значит, всё решит реакция и умение стрелять. Может, его этому и учили, причём хорошо, но с ней охотнику не сравнится.
А раз так, то всё пока в ажуре, всё в норме.
18. Совет у подвала.
Тимофей Ковальский
Выбравшись из подвала, Тимофей сразу присел и внимательно осмотрелся. Автомат он держал наготове, чтобы в случае надобности можно было прикрыть напарников огнём. Вот только никого рядом с люком не было. Да и ведьма о том же говорила. Правда, он для себя решил, что её словам пока верить не стоит. Пусть сначала докажет, что она и в самом деле хороший проводник.
— Доказала? — спросила Анна, выскочив из люка.
Сделала она это изящно и легко, так, что сталкер невольно залюбовался.
— Может, и доказала, — пробурчал он. — Хотя будущее, конечно, ещё покажет.
Злой он был. И причина этому, конечно, существовала. Угрызения совести. Ворчал на ведьму потому, что у самого было рыльце в пуху. Утром, проснувшись ещё до того, как ведьма вернулась из какой-то своей таинственной отлучки, он первым делом проверил ПДА и не обнаружил на нём ничего для себя интересного. Ну а после этого кто мог помешать ему отправить сообщение тому, кто как раз за нечто похожее обещал кучу денег? Он и отправил.
— Да отстань ты от неё, — сказал Станислав, поправляя ремень, на котором висели «стечкин» и тесак.
Тимофей как в раз в этот момент ещё раз вздумал оглядеться и его появления даже не увидел. Только что возле люка стояла одна ведьма, и вот рядом с ней уже топчется охотник.
Ну-ну, фокусники…
— Пора, — сообщила Анна. — Ранняя пташка больше клюет.
— Куда идём? — спросил Станислав. — Где контролёр?
— Он сейчас на блокпосту, том, который под мостом, — сообщила ведьма. — Выброс пересидел в их убежище, в которое они никого не пускают. Там и до сих пор. Может быть — спит.
— А что раньше не сказала? — взвился Ковальский.
И тут же осёкся. Не стоило ему проявлять перед какой-то болотной бабой такую прыть. Несолидно.
Знал он, откуда в нём это. От дедушки-поляка, заводившегося с пол-оборота, словно мотор у хорошей бензопилы. Ну и ещё, конечно, семейные предания гласили, что он от предка унаследовал также предприимчивость, свободолюбие и привычку обязательно отвечать ударом на удар.
— Ты бы кинулся на этот блокпост ещё ночью, — сообщил охотник. — Подумай, чем это могло
