— Не мешай. Подожди меня лучше в машине.
Любовница обиженно удалилась. Спина, гордо вскинутая головка недовольно роптали: «За что?! Я хотела как лучше!»
— Чем вы занимались конкретно? — Устинов вернулся к своим баранам.
— Я и сам точно не знаю, но… — Договорить директору не удалось. Он как-то странно дернулся и стал падать со стула. Одновременно с тем раздался грохот выстрела. Устинов …вразбивку, как в кино….увидел: напротив кафе бордовая мазда, окно открыто, мужская рука сжимает пистолет, дуло слегка движется в поисках жертвы…
До того, как грянул второй выстрел, он успел подумать: «только не в меня». Затем женский визг и истошный вопль «Убили! Человека убили!» заглушил собственные мысли и рев мотора. Когда началась паника, бордовое пятно уже растаяло в направлении магистрали.
Борис поднялся, увидел распростертое тело, неестественно вывернутые руки, подошел ближе, охнул тяжело. У Катиного директора отсутствовала голова. Стреляли с близкого расстояния, череп разнесло вдребезги, мозги разлетелись кашей. Один из ошметков угодил официантке на грудь и, кровавой склизкой медузой, алел на белой кружевной блузке. Девушка не пыталась сбросить кошмарное украшение, а только ойкала и тыкала указательным пальцем в кусок бывшей живой плоти. Вряд ли ей скоро захочется мяса, некстати родилась шутка.
В машине грохотала музыка. Юля читала статью в дамском журнале, и возвращение любимого проигнорировала с максимальной демонстративностью.
— Поехали …Скорей, пожалуйста, — Устинов не мог разговаривать, не хотел ничего слышать. Четвертый труп за одно утро — это было уже слишком.
— Ты напрасно идеализируешь ее! Катя вполне могла торговать наркотиками. Как всякий другой человек.
— Я знаю ее, как облупленную. Мы с ней ходили в один детский сад, сидели за одной партой, учились в одной группе… — перечень мог занять много времени.
Юля открыла бардачок, достала флягу с коньяком, отхлебнула прямо из горлышка, протянула Борису.
— Хочешь?
Он кивнул. Но тот час раздумал. Коньяком горю не поможешь.
– Мне надо пройтись. Тут недалеко. Ты можешь подождать здесь.
— Я с тобой!
— Нет.
Риелторская контора Богунского размещалась в старинном особняке, превращенном волею судьбы в офисный центр. Охранялся объект соответственно взимаемой арендной плате, поэтому на этажи впускали по пропускам. Устинов нашел Степину визитку, набрал указанный номер, потребовал Степана Васильевича. Женский голосок попросил уточнить цель визита.
— Я из инвестиционного комитета, — соврал Борис. — По вопросам слияний и поглощений. Мы договаривались с господином Богунским. Я уже в холле…
— Подождите, пожалуйста… — перебила собеседница. — Я сейчас за вами спущусь.
— Укатила в Париж, — тут же сообщила стоящая рядом с Устиновым, толстая тетка в сером рабочем халате.
— Кто? — не понял Борис.
— Это она не вам, — пояснила продавщица, торгующая сдобой за спиной Устинова, и переспросила: — Анжелка, в Париж, быть не может?!
— Сама сказала. А Степан обещал приехать позже.
– Ирочка, наивная душа, небось ни о чем ни знает?
— Я ей и словечком не обмолвилась. Как обещала.
— А надо было! — строго указала продавщица. — А он-то сволочь, настоящая кобелина!
Бурный пассаж, посвященный мужскому роду, оборвало появление высокой девушки, чем-то похожей на Катю.
— Это вы звонили?
— Я, — честно признался Устинов.
— Здравствуй, Иронька, — взгляд толстухи вспыхнул лицемерным сочувствием.
— Здравствуйте, Татьяна Ивановна.
— Как дела?
Она и есть наивная душа, которая не знает про Париж и Анжелу, догадался Борис. А вот кто таков Степан? Не Богунский ли?
— Нормально, — девушка повернулась к Устинову. — К сожалению, шефа на месте нет. И телефон не отвечает. Даже не знаю, что делать.
— Как что? Напоите пока суд да дело кофеем. Там глядишь, Степан и проявится.
— Прошу в офис.
На пятый этаж поднимались на лифте, в компании двух мужчин и пигалицы с серьгой в брови.
— Иринка, привет, — сразу вцепилась барышня в секретаршу Степана. — Анжела звонила? Как добралась? Как устроилась? — Видимо Анжела про свой секрет поведала многим.
— Не знаю! — процедила Ирина.
На третьем этаже пигалица и мужички вышли.
— Простите, — засуетился вдруг Борис. — Я забыл сумку. Вы езжайте, я сам потом…
Сопровождаемый удивленным взглядом девушки Устинов, выскочил из тесной кабинки, бросился вдогонку за бывшими попутчиками и решительно толкнул дверь с табличкой ООО «Эквивалент».
— Вы к кому? — воскликнула удивленно пигалица.
— Вы только, что говорили про Анжелу. Скажите, она надолго в Париж?
— Вам какое дело?
Устинов нахмурился:
— Вопросы здесь задаю я. А вот отвечать на них, возможно, придется в другой месте.
Девушка пожала плачами:
— Сказала, что на год.
— А Степан как же? Когда вернее? И как Ира перенесла этот удар?
— Пойдемте в коридор! — Через пять минут Устинов почти разобрался в ситуации. Анжела и Ира работали у Степана секретаршами и делили не только служебные обязанности, но и внимание шефа. Со временем Анжела победила, добилась, чтобы Степа снял ей квартиру. Ирина, не сложила оружия, и, назло сопернице, обслуживала шефа в кабинете. Анжела, с досады, потребовала у Богунского шубу, получила отказ и собралась увольняться. Степан понял, кто ему по-настоящему дорог, и позвал Анжелу с собой в Париж. На год. В командировку.
Поднимаясь в лифте, Устинов криво ухмылялся. К тотальной неприязни к Степану добавился еще один пункт. За который кое-кому следовало бы начистить рожу.
— Будьте любезны, — Борис ввалился в «Риэлти», — Степан Васильевич не вернулся?
Ирина быстрым движением вытерла слезы.
— Нет.
— И не звонил?
— Нет.
— Я собственно, — Борис помялся, — собираюсь купить вашу фирму.
Девушка распахнула широко глаза. Молодой, симпатичный, без кольца, при деньгах. Она уже любила Устинова как родного.
— Ваше «Риелти» расположено в прекрасном месте, раскрученный бренд. Но заправка вроде выгоднее. Даже не знаю. Так сложно выбрать, куда вложить приличную сумму…
В Ирине проснулся материнский инстинкт. Богатенький блондинчик не знает, как потратить бабки? Не знает — научим! Не может — заставим! Она улыбнулась.
— Заправка, конечно, лучше.
— Почему?
