Ольга Юнязова
Охота на ведьм
Александр сидел на пороге своего домика и вырезал ложку из куска полена. Получалось на удивление симпатично. На конце черенка он пытался изобразить медвежонка, обхватившего лапами ствол дерева.
За этим занятием его и застала Рая.
– Уф! – сказала она, усевшись рядом и слегка сдвинув его. – Слава Богу, все разъехались, в доме прибрала, можно и передохнуть. А ты чего делаешь?
Александр показал ей работу.
– Ого! – удивилась Рая. – Долго учился?
– Да вообще не учился, – пожал плечами Александр. – Когда к празднику кораблики делали, почувствовал, что нравится мне это занятие, вот и решил сделать что-нибудь посерьезнее.
– Так у тебя талант! – восхитилась Рая.
– А как же! – согласился Александр. – Конечно, талант. Я же нашел цветок папоротника.
Рая несколько секунд молчала, переваривая услышанное и размышляя, то ли это шутка, то ли метафора.
– В каком смысле «нашел»? – спросила она наконец.
– В прямом, – кивнул Александр. – Настоящий цветок, с лепестками и тычинками, и горит голубым огнем.
– Ну ты сказочник! – засмеялась Рая, толкнув его локтем.
Александр пожал плечами:
– Да я и не рассчитывал, что ты поверишь. Я и сам до сих пор сомневаюсь.
– Что, правда, вот прямо настоящий цветок, и горел, как в сказке?
– Правда.
– Так может, подстроил кто?
Александр вздохнул, опустил нож и будущую ложку.
– Это единственное рациональное объяснение, – согласился он. – Вот только осталось понять, кто и как это сделал.
– Так давай поразмышляем! – оживилась Рая. – Где ты его видел?
– Поразмышляем… – усмехнулся Александр. – Поразмышлять не сложно. Но зачем? Ведь, если я пойму, кто и как, то чудо исчезнет.
Понимаешь? – и он снова принялся скоблить ножом кусок дерева.
– Понимаю. Еще как понимаю, – Рая вздохнула.
– А ты-то чего вздыхаешь? – усмехнулся Александр.
– Да… – махнула она рукой. – Вспомнила это состояние, когда трезвый рассудок борется с неистовым желанием поверить в чудо.
– И что за чудо?
– У нас в области, в одном маленьком городе, в старой церкви, замироточил образ Богородицы на старинной иконе.
– Замироточил? – переспросил Александр.
– Ну, да. Это когда икона как бы плакать начинает. Из нарисованных глаз льются настоящие слезы! Представляешь?
– Настоящие?
– Ну, не совсем настоящие, – уточнила Рая. – Миро льется. Это такое масло ароматное, которым в церквях людям лбы мажут. Еще выражение есть такое: «одним миром мазаны».
– И что?
– Так вот. Я как услышала об этом (по телевизору сказали), сразу собралась и поехала в этот городок. Приехала, а там очередь чуть не от самой электрички стоит, чтобы чудесным миром помазаться.
Александр беззвучно рассмеялся:
– И сколько времени ты там стояла?
– Да ты что! – всплеснула руками Рая. – Там народ палатки на газонах разбил, своей очереди дожидаясь. Я села на ближайшую электричку и домой уехала.
– А сразу-то предположить не могла, что там столпотворение будет?
– Думала, что я одна такая любопытная, – усмехнулась Рая. – Очень уж хотелось на чудо посмотреть.
– Ты что, вправду веришь, что там на самом деле без всякого человеческого вмешательства на иконе масло появлялось?
– Да ты что! – возмутилась Рая. – Там, прежде чем объявить о чуде, целый консилиум епископов собирался, чтобы все проверить.
– Это тебе тоже по телевизору сказали?
Рая махнула рукой и улыбнулась:
– Фома неверующий!
– Ну и Фома. Ну и неверующий, – согласился Александр. – А эти епископы, которые там собирались, чтобы убедиться, что миро само течет… чем их действия отличались от действий Фомы?
– Действительно, – согласилась Рая. – Я как-то об этом не задумывалась.
– А вот теперь возьми и задумайся: почему им положено проверять, а нам просто верить?
Рая вздохнула:
– А сам-то! Давай уже рассказывай, где цветок-то видел!
– В лесу. Где же еще? В самой чаще, в темную купальскую ночь, как и положено.
– А как ты там оказался?
– Оксанка завела, – Александр закусил губу, сдерживая смущенную улыбку.
– Оксанка? – В голосе Раи зазвучали нотки ревности. – Эта полуобморочная девица, что ли?
– Судя по твоей интонации, она тебе не понравилась.
– Ну… что значит, не понравилась? – пожала плечами Рая. – Девушка как девушка. Но чтобы вот так вот хватать парня и тащить его в лес… хм. Так, ясно, что она и подстроила все.
– Ясно, да не ясно, – пробормотал Александр. – Ты сама посуди: ночь, луны нет. В лесу тьма, хоть глаз выколи. Мы идем наугад, лишь бы идти. Даже если она все это подстроила, то, во-первых, как она смогла найти место, где все подготовила? Во-вторых, как она цветок подожгла, если все время находилась рядом со мной, а он вспыхнул в нескольких метрах от нас? И в-третьих, цветы не горят – я пробовал. Так что я сделал вывод, что мне легче поверить в чудо, чем понять, как это можно было подстроить.
– Наивный! – усмехнулась Рая. – Хочешь, я тебе все очень просто объясню?
– Если честно, то не хочу. Но все равно объясни.
– Но зачем же, если не хочешь? – пожала плечами Рая.
– Затем… Раз у тебя есть объяснение, то это все равно уже не чудо.
– Ну, вот! Еще один ребенок по моей вине перестал верить в Деда Мороза.
– В цветок папоротника.
– Ну, это почти одно и то же.
– Ты от темы не уходи!
– Ладно… – Рая виновато посмотрела на Александра. – Тебе мама в детстве банки ставила от кашля?
– Бывало, – кивнул Александр.
– Помнишь, она на вилку наматывала вату, мочила ее спиртом и поджигала.
– Не помню таких тонкостей.
– А я помню, потому как сама неоднократно это делала. Так вот: пока весь спирт не сгорит, вата остается белехонькой и может гореть несколько минут. Если намочить в спирту тряпичный цветок, каких у Галины в мастерской пруд пруди…
– М-м-м! – застонал Александр и, закрыв глаза, уперся затылком в стену дома.
– …думаю, он как раз несколько секунд будет гореть, пока не начнет обугливаться, – закончила свою разоблачительную речь Рая. – Если хочешь, можем провести эксперимент.
