области фантастики. В частности, освобождение всех его сотрудников! 'Тут его самого еле-еле из тюрьмы выцарапал!' – подумал Андрей. 'Не кипятись! Не умеешь ты с пожилыми людьми разговаривать! К тому же, ты не туда поставил модель Су-12 и закрыл её от Андрея Николаевича!' – послышался голос Сергея. 'Бартини её видит, поэтому уставился только на неё, а АНТ – нет! Вот и капризничает!' До меня дошло! Я развернулся, взял модель 'сушки' и поставил её перед АНТ. Он мгновенно замолчал. Близоруко прищурился, разглядывая незнакомые формы. 'Разрешите?' И начал крутить модель со всех сторон. 'Вы для этого нас сюда пригласили? Немецкий? Американский?' – но, присмотревшись к клейму на носу, изумлённо сказал:
— Су-у-у??? А двигатели чьи?
— Швецова. Андреев-Швецов, АШ-102.
— А Андреев – это кто?
Я показал пальцем на себя. Бартини попросил у АНТ модель себе.
— Я не помню, чтобы мы продували такой профиль!
— Наверное, это было без нас, пока мы 'отдыхали'!
— То есть вы, товарищ генерал, конструктор двигателей?
— Нет, Андрей Николаевич, я – представитель Ставки Верховного Главнокомандующего. Отвечаю за ВВС, ПВО и связи с промышленностью. Я – заказчик! И меня, в первую очередь, интересует ваш 'АНТ-58' в двух модификациях: с двигателями Микулина и с двигателями Швецова. Я планирую, что эта машина станет основным фронтовым бомбардировщиком ВВС.
— А этот? — АНТ показал на Су-12, который продолжал вертеть в руках и рассматривать Бартини.
— Это бронированный самолёт непосредственной поддержки войск. У него другие задачи, мы с Павлом Осиповичем делали его для этого. Поэтому соответствующее вооружение. У него нет бомбовых люков, чтобы не ослаблять бронирование.
— Вы принимали участие в его создании?
— Да, эскизный проект полностью мой.
— А почему тогда на нём нет ваших инициалов?
— Я – не конструктор, я – лётчик.
— Ну, не знаю, молодой человек… Как я вам уже говорил, я, в первую очередь, нуждаюсь в отдыхе и лечении, а уж потом мы вернёмся к этому разговору.
— Не смею вас задерживать, Андрей Николаевич!
Он откланялся и вышел из кабинета. Тонкие губы Роберта Людвиговича тронула улыбка.
— От меня вам, извините, не знаю вашего имени-отчества, так легко не отделаться!
— Андрей Дмитриевич.
— Этот самолёт – серийный?
— Да!
— У меня столько проектов под такой двигатель! Я – ваш! Душой и телом! Приказывайте!
— Вот это – деловой подход! В первую очередь, займемся Ер-2. У Швецова есть М-71ФН-к и мои наброски, как из него сделать двигатель для бомбардировщика.
— А реактивный?
— Их выпускают пока очень мало, и они идут на единственную модель: Су-12. Есть огромные технологические сложности, большая нехватка специальных сплавов для турбин, проблемы с литьём лопаток и с литьём шпангоутов корпуса. Все технологии новые, заводы с огромным трудом с ними справляются. А такие самолёты нам нужны.
— Давно выпустили?
— Первый серийный пришёл в середине мая, до этого – все ручные. Выпускаем их всего три месяца. Самолёты, не двигатели. Поэтому принято решение не сворачивать производство обычных самолётов. А наоборот наращивать его! Поэтому в первую очередь требуется провести модернизацию ДБ-240. Второе задание: дальний морской разведчик, в Ленинграде контр-адмирал Берг заканчивает работы по самолётному локатору, который будет помогать отыскивать всплывшие подводные лодки. Основной район базирования – Север. Поэтому самолёт должен быть оснащён всем необходимым для длительных полётов в ночное время. Ну, а в инициативном порядке, нужен реактивный бомбардировщик с большой дальностью полёта, большим бомболюком, способным вмещать бомбы крупного и сверхкрупного калибра. Пока только эскизный проект. Такой план работ вас устраивает?
— А зря АНТ вам не поверил!
— Решение о вашем освобождении принимал лично Сталин по просьбе Голованова. Он – командующий АДД.
— Александр Евгеньевич представился нам.
Глава 5
Заглянул домой, на минутку. Надо лететь в Волхов, потом в Харьков, оттуда в Сталинград и в Челябинск. Рита оживлённо болтала с кем-то по телефону, но, повесила трубку, выскочила в коридор и пристально смотрела, как я раздеваюсь.
— Давай я тебя покормлю!
— Спасибо! Но, только вместе!
— Я уже ела! И Митя ел!
— Тогда и я не буду!
— Мне нельзя много есть! У нас будет ребёнок! — ('Пожелай ей девочку!' – пронеслось у меня в голове давнишнее пожелание Сергея) — Ты рад?
Я обнял её, поцеловал.
— Ты у меня просто золото! Лапушка и моя любимая! Пусть это будет девочка! Хорошо?
— Ты читаешь мои мысли!
— Давай, всё-таки поедим, но вместе, сделай себе что-нибудь лёгкое. Я ненадолго, надо лететь.
— На ночь глядя? Шестой час!
— Мне в Ленинград! — мы прошли на кухню.
— Передашь привет Акселю Ивановичу!
— Я не к нему, но, может быть, на обратном пути заскочу! Если увижу – обязательно передам.
Рита деловито расставляла кастрюльки и сковородки на плите. Даже в этих движениях чувствовалась элегантность и грация. При этом она не забывала поглядывать на меня изучающим взглядом.
— Устал?
— Есть немного. Представляешь, забегает сегодня какой-то старлей, с папиросой, уселся на стул напротив, и говорит, что его отец прислал! Я его из кабинета и выпер! 'Вон отсюда! Приведите себя в порядок и обратитесь, как положено! Он вылетел, постучался и докладывает: 'Товарищ генерал! Старший лейтенант Сталин, прибыл в ваше распоряжение!' А я, действительно, обещал товарищу Сталину, что возьму его к себе!
— А тебе по шее не надают?
— Да нет, наверное! Он просил его в руках держать!
— Ну что дальше?
— Просмотрел его лётную книжку. Мы, кстати, у одного инструктора учились в Каче. Поехали на Центральный, я ему 'провозной' устроил на 185-м УТИ. Летает очень прилично. Кузьма Иванович его совсем неплохо подготовил. И на курсах воздушного боя в Липецке уже побывал. Но вот куда его девать, пока не определился. Оставил его командиром для особых поручений. Хочу немного потаскать за собой, а потом направить его проверять выучку у ВВС Московского округа. Чисто по пилотированию, думаю, потянет!
Сели ужинать – звонок! Кремлёвский. У Риты лицо несколько заострилось. Снял трубку – Сталин!
