Ты убивать готовишься других,
Меня из милосердия щадя.
О, не щади! Пускай прямой твой взгляд
Убьет меня, - я смерти буду рад.
139
Казалось, ничего не изменилось, при людях внешне они всегда
так держались, пряча от всех, что они не просто знакомы, а
близки. Шекспир уже прямо обращается к Молли:
Мои глаза в тебя не влюблены, -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Мой слух твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И всё же внешним чувствам не дано -
Не всем пяти, ни каждому отдельно -
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.
141
МОЛЛИ. Ты что-то хочешь мне сказать, Уилл?
УИЛЛ. Нет, я веду с самим собою речь.
МОЛЛИ. Бормочешь, как безумный, иль актер...
УИЛЛ. Я есть актер, поденщик подаяний...
МОЛЛИ. Оставь меня!
УИЛЛ
Презреньем ты с ума меня сведешь...
Любовь - мой грех, и гнев твой справедлив.
Ты не прощаешь моего порока.
Но, наши преступления сравнив,
Моей любви не бросишь ты упрека.
Или поймешь, что не твои уста
Изобличать меня имеют право.
Осквернена давно их красота
Изменой, ложью, клятвою лукавой.
Грешнее ли моя любовь твоей?
Пусть я люблю тебя, а ты - другого;
Но ты меня в несчастье пожалей,
Чтоб свет тебя не осудил сурово.
А если жалость спит в твоей груди,
То и сама ты жалости не жди!
142
МОЛЛИ. Неужто хочешь ты меня ославить? О, нет, не верю!
ГОЛОСА. Ах, что изображает там Шекспир?
Но тут новое происшествие всех взволновало. Граф
Саутгемптон умчался поспешно куда-то. Шекспир подошел к
Флорио.
