времени, до мифов античных и народных, вновь, когда спешил я
в школу и домой, весь в грезах упоительных, до грусти, как день
весенний клонится к закату, и до тоски о смертности людей; умру
и я, меня не станет в мире, - до Страшного суда, что ж это будет?
(Срывается с места.)
УИЛЛИ. Подумаю, когда состарюсь.
УИЛЛ. Графиня Пэмброк озабочена, как некогда графиня
Саутгемптон, тем, что сын ее не думает о женитьбе.
УИЛЛИ. Все ваши сонеты на эту тему у меня есть.
УИЛЛ. А вот новый.
Растратчик милый, расточаешь ты
Свое наследство в буйстве сумасбродном.
Природа нам не дарит красоты,
Но в долг дает - свободная свободным.
Прелестный скряга, ты присвоить рад
То, что дано тебе для передачи.
Несчитанный ты укрываешь клад,
Не становясь от этого богаче.
Ты заключаешь сделки сам с собой,
Себя лишая прибылей богатых.
И в грозный час, назначенный судьбой,
Какой отчет отдашь в своих растратах?
С тобою образ будущих времен,
Невоплощенный, будет погребен.
4
Это точный портрет Уильяма Герберта; сонеты, посвященные
графу Саутгемптону, звучали иначе, при этом поэт достиг
поразительного мастерства.
В отношении отдельных сонетов всегда могут возникать
разные догадки и версии, но когда портрет и ситуация совпадают,
адресат сонета очевиден.
Мы видим Уильяма Герберта в гостиной; он любит светские
беседы, но при этом внимание дам не ускользает, и он всегда
готов броситься вслед за одной из них. Мы слышим голос
Шекспира, как поэт вопрошает с тоской и сожалением:
По совести скажи: кого ты любишь?
Ты знаешь, любят многие тебя.
Но так беспечно молодость ты губишь,
Что ясно всем - живешь ты, не любя.
Свой лютый враг, не зная сожаленья,
Ты разрушаешь тайно день за днем
Великолепный, ждущий обновленья,
К тебе в наследство перешедший дом.
Переменись - и я прощу обиду,
В душе любовь, а не вражду пригрей.
Будь так же нежен, как прекрасен с виду,
И стань к себе щедрее и добрей.
Пусть красота живет не только ныне,
Но повторит себя в любимом сыне.
