В степи чумацкая зола,Твой стих гордынею остужен.Из мыловарного котлаТебе не выловить жемчужин.И груз Кобыльих кораблей —Обломки рифм, хромые стопы, —Не с Коловратовских полейВ твоем венке гелиотропы. —Их поливал МариенгофКофейной гущей с никотином…От оклеветанных ГолгофТропа к Иудиным осинам.Скорбит Рязанская земля,Седея просом и гречихой,Что, соловьиный сад трепля,Парит Есенинское лихо.Оно как стая воронят,С нечистым граем, с жадным зобом,И опадает песни садНад материнским строгим гробом.В гробу пречистые персты,Лапотцы с посохом железным…Имажинистские цветыПретят очам многоболезным.Словесный брат, внемли, внемлиСтихам — берестяным оленям:Олонецкие журавлиХристосуются с Голубенем.Трерядница и Песнослов —Садко с зеленой водяницей.Не счесть певучих жемчуговНа нашем детище-странице.Супруги мы… В живых векахЗаколосится наше семя,И вспомнит нас младое племяНа песнотворческих пирах.
316
В васильковое утро белее рубаха,
В васильковое утро белее рубаха,В междучасие зорь самоцветна слеза.Будет олово в горле, оковы и плаха,И на крыльях драконьих седая гроза.Многозубые башни укроют чертоги,Где властители жизни — Епископ и Царь,Под кандальный трезвон запылятся дороги…Сгиньте, воронов стаи — словесная гарь!В васильковое утро белее рубаха,Улыбается печь и блаженна скамья,За певучей куделью незримая пряхаМерит нитью затон, где Бессмертья ладья.На печной материк сходят мама и дед,Облеченные в звон, в душу флейт и стихов,И коврижное солнце крупитчатый светПроливает в печурки, где выводок слов.И ныряют слова в самоцветную хлябь,Ронят радужный пух запятых и тире…О, горящее знамя — тигриная рябь,Буйный молот и серп в грозовом серебре!Куйте, жните, палите миры и сердца!Шар земной — голова, тучи — кудри мои,Мозг — коралловый остров, и слезку певцаОмывают живых океанов струи.
