Вероника Иванова
На полпути к себе
С БЛАГОДАРНОСТЬЮ
Моему отцу, который научил меня разжигать Очаг Познания.
Казалось, жизни ход отлажен —
Знакомы скучные пути,
Но грянул гром: пришлось идти
Искать нелепую пропажу.
Безделица. Пустяк. Игрушка.
Покрытый пылью древний хлам.
Давно остывшая зола,
Но… Без неё темно и душно.
Я потерял себя. Так странно…
Растяпа! Но – когда и где?
Кто незаметно завладел
Клочком никчемного тумана?
Ищу. Надеюсь, не напрасно.
И начинаю понимать,
Что отражения печать
В стеклянной мгле – всего лишь маска.
Где я? Вдали? А может, рядом?
Ту тень, к которой я привык,
Мне возвращают каждый миг,
Как зеркало, чужие взгляды.
Я соберу свои потери.
Когда-нибудь… Вопрос – когда:
Мгновенья сложатся в года,
И… Сколько глаз за каждой дверью!…
Вернул пропажу? Не успел?
Часы отсчитывают встречи.
Дорога ждёт. Мой поиск вечен:
Я – лишь на полпути к себе.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОСТРЫЕ УШИ
Хрусть. Хрусть. Хрусть. Свежевыпавший снег хрустит под ногами – это доктор шлёпает из одной дворовой пристройки в другую. И за каким фрэллом его понесло, спрашивается? Погода-то вовсе не для прогулок – сыро и зябко. Подумать только, ещё полтора месяца назад солнышко так пригревало спину, что хотелось снять с себя всё лишнее, а сейчас… Впрочем, недавно посетившие дом Гизариуса сельские старожилы, беседу которых я имел мучение слышать, степенно заявляли, что осень – вполне… осенняя. То есть, раз в десятилетие или чуть реже случаются ранние заморозки. Ну, снежок выпал – ну и что? К полудню растает! Впрочем, в справедливости последнего предположения я сомневался – небо было хмурым с самого рассвета, а ветер даже и не думал дуть. Так что белая крупа, основательно припорошившая двор, не исчезнет не только до обеда, но и… Хотя, зарекаться не буду: с доктора станется выгнать меня на свежий воздух и заставить убирать снег. Ой, кажется он собирается посмотреть сюда…
Я со всей возможной скоростью захлопнул окно, беспочвенно надеясь, что стук не привлечёт внимания. Потому что если дядя Гиззи поймёт, насколько моё состояние пришло в норму… Свободных минуток не будет.
Вы спрашиваете, кто такой дядя Гиззи? Лекарь. Хороший. Да и человек – неплохой. Если не считать некоторого пристрастия к выпивке… Впрочем, как особа искушенная в вопросах сохранения здоровья, свою и чужую меры знает четко и вовсю старается соблюдать. К неудовольствию тех, кто этой самой меры придерживаться не желает…
Итак, с первым вопросом разобрались. А теперь вы наверняка хотите узнать, с кем ведете беседу? Хотите? Нет? Все равно узнаете. Правда, объяснять будет сложновато, но… Обо всем по порядку.
Жил под лунами этого мира… я. Добра не нажил (что вовсе неудивительно), зато и зла не творил (что как раз странно – при моем-то таланте все портить). Жил себе тихо и мирно… Правда, кто-нибудь сравнил бы мою тогдашнюю жизнь с прозябанием на кочке посреди болота. Ну и что? Была кочка – любимая, до последней травиночки изученная и тщательно обихаживаемая. Была… Пока меня не попросили с этой самой кочки убраться. Да-да, прямо так и сказали: пошел вон. За дальнейшей ненадобностью. И охотно рассказали, почему я стал не нужен. Разве что маршрута дальнейшего движения не указали…
В общем, расплевались мы с коллегой по работе на благо некоего южного купца, носящего достойное имя Заффани из рода иль-Руади. Расплевались и, поскольку коллега этот одновременно являлся и моим начальником, оставалось только отправиться восвояси. Что я и сделал, находясь в несколько расстроенном состоянии, потому что погряз в заблуждении касательно того, что между мной и Сахимом отношения сложились не только деловые, но и дружеские… Из города размолвки Дулэма я двинулся на север и…
Не надо было заходить в тот трактир. Не надо было в нем задерживаться. И уж тем более – не надо было обращать внимание на просьбу сумасбродной гномки о помощи… С нее-то все и началось. Помощь таки я оказал. Угробив троих парней, волокших эту самую гномку в какое-то ужасное место. Или не ужасное? Фрэлл его знает, не важно. Но пигалица, освободившаяся от конвоя, потащила меня за собой. В Улларэд – город, который, наверное, навсегда останется в моей памяти. Город, отнявший у меня свободу. То есть, на мое единственное к тому времени сокровище покусился вполне определенный человек – некий Мастер некой Академии. Человек с грозным именем Рогар. Р-р-р-р-р!… Да, именно так. Что особенно занятно: сам меня продавцу сдал, сам же и купил. За очень большую сумму.
Из Улларэда я отправился на новое место жительства в составе небольшого обоза, вместе с двумя учениками того самого Мастера и… младшим наследником престола Западного Шема. Правда, моя ладонь успела познакомиться с пятой точкой принца еще до того, как мне стал известен его титул… Ну да, отшлепал. Потому что счел манеры мальчика недопустимыми. Но несколько часов спустя, кстати, его же и спас! От оборотня. Впрочем, поскольку свидетель убиения шадды оказался в единственном числе и в моем лице, сию заслугу перед королевским домом мне не зачли, а напротив – усугубили мою неприязнь к коронованным особам. Каким образом? Этот образ в настоящий момент украшает мою правую щеку. Клеймо «королевской милости». «Погасивший не зажженную свечу». Для тех, кто в этом деле не сведущ, поясняю: такое клеймо ставится убийце беременной женщины. Особую пикантность действу придал его исполнитель – странная эльфийка, показавшаяся мне попросту сумасшедшей. В тот вечер я был на грани смерти, но Вечная Странница повременила с визитом, а мой новоявленный хозяин – с призванием меня на службу, одолжив свое приобретение приятелю. Сельскому доктору по имени Гизариус.
Впрочем, это я думал, что доктор – сельский, но обнаружив, что в его усадьбе имеет удовольствие проживать принц все того же Западного Шема (только на сей раз старший) в компании и под защитой умелого телохранителя, понял: судьба свела меня совсем не с простыми людьми. И не в самых простых обстоятельствах. Так, наследник престола Дэриен страдал слепотой, которая не поддавалась излечению – ни обычному, ни магическому. Точнее, маги, приглашенные ко двору, не смогли установить причину болезни. Зато я – смог. И не только установить, но и уничтожить эту причину… Спросите, зачем влез не в
