Я дул ещё и ещё – пока ни единой пылинки не осталось. Куда улетел этот странный пепел? Не знаю. Но он не осел обратно, а это значит… Это значит… Это значит…
Мой затылок впечатался в дощатый пол.
Возвращение оказалось неожиданным и… насильным. Но кто помог мне
Лихорадочно вспоминая, я только теперь мог дать оценку неприятному ощущению, тревожившему меня на всём протяжении пребывания в
– Что с тобой? – море отчаяния в бирюзовых глазах Кё, склонившейся надо мной.
– Ничего… – губы двигаются, но так, словно я их у кого-то одолжил.
– Раны настолько серьёзны?
– Какие раны?… – что-то запамятовал.
– На тебе лица нет!
– А где же оно? – пытаюсь улыбнуться, но не получается: мышцы словно одеревенели.
– Да что же такое?! – эльфка испугана не на шутку.
– Не волнуйся, всё хорошо… Вот только…
– Что?!
И я понимаю, что именно кажется мне неправильным во всём происходящем.
Я не могу пошевелиться. Совсем. Это не паралич – ни одна пядь тела не утратила чувствительности – однако…
«А чего ты ожидал?…» – голос Мантии звучит так громко, что почти оглушает, и я мысленно морщусь.
Потише, пожалуйста…
«Хорошо, что в
Иначе?
«Могло начаться отмирание тканей!…» – хм, очень пугающе.
Но почему?
«Чем глубже погружение сознания, тем слабее становится его связь с телом, разве не помнишь? …»
Но ведь…
Это-то я помню. Но есть и кое-что другое, верно?
«Без руководства тело перестаёт функционировать…»
Умирает?
«Не всегда…» – признаётся, поганка. Но признаётся вовсе не в том, что нужно мне. Попробуем зайти с тыла…
Но я же погружался в
«Ты думаешь, что
Да. А что?
Совершенно искренне недоумеваю.
«За каждым
Это ещё что такое?
«Если коротко…
И где же это место?
«В тебе, олух!…»
Ну и ну, как всё запутано… Так вот почему
«А ты нырнул невесть куда, не озаботившись
Прости…
«Хорошо ещё, что тебе помогли вовремя вернуться…»
Кто?!
«Тот, кто умеет и может…»
Конкретнее!
«Восстанавливай силы!…» – коротко буркает Мантия и лишает меня своего общества.
Зато Кайа остаётся рядом.
– Что я делал? – спрашиваю не из любопытства, а из страха: не было ли чего лишнего, не обязательного к наблюдению сторонними лицами.
– Не знаю! – чуть ли не со слезами в голосе отвечает эльфка. – Ты стоял и смотрел куда-то… И не на меня, и не в сторону, а потом… Твои глаза начали белеть, пока на стали похожими на бельма, только не мутные, а блестящие. Я хотела позвать кого-нибудь, но не смогла. Словно кто-то приказал стоять и ждать… А ты… Ты вдруг подошёл совсем близко. Так близко, что я чувствовала твоё дыхание на своей коже. Очень горячее дыхание – мне даже показалось, что оно обжигает… Потом ты наклонился и зачем-то дунул на мой живот. Несколько раз. И… упал. Что всё это значит?! – она сорвалась на крик.
– Я исправил допущенную ошибку, – кажется, так оно и есть. Нет, я уверен, что исправил. Вот только ошибку ли?
– Ошибку? – Кё ничего не понимает. Да я и сам с трудом продираюсь сквозь дебри знаний, полученных так быстро и так… тяжело.
– Я очень устал… Пожалуйста, Кё, позови доктора и ещё кого-нибудь… На полу слишком неудобно лежать… – губы всё же складываются в улыбку. Вымученную, но довольную. – Только сама, прошу, не дотрагивайся до меня…
– Как самочувствие? – в дверном проёме возникло личико Мин, и я в который раз подивился контрасту бесстрастно-неподвижных черт, искристых глаз и звенящего эмоциями голоса. Впрочем, поначалу воительница не проявляла особых чувств – ни ко мне, ни вообще к кому или чему либо. Поначалу… Зато после скорби о нечаянной жертве vyennah’ry Мин, можно сказать, ожила.
– Лучше, чем вчера, – стараюсь ответить как можно бодрее, но не могу никого обмануть. Даже себя.
Сутки лежал, не помышляя о том, чтобы шевельнуться. Сегодня пошёл день второй, и, наконец-то, в безвольно распластавшееся на постели тело начали возвращаться силы. Впрочем, если верить Мантии (к сожалению, подробно поговорить нам не удалось: из-за её обиды и из-за чрезмерного внимания к моей скромной персоне со стороны доктора и гостей дома), это сознание укрепило цепочки, связывающие его с бренной материей…
– Но встать ещё не можешь? – продолжала допрос Мин.
– Не могу, – признаю и гордо добавляю: – Зато уже могу поднять руку.
Взгляд воительницы недоверчиво вспыхивает. Приходится подтвердить слова делом: приподнявшаяся на несколько дюймов над постелью ладонь привела Мин в совершенно детский восторг. Разве что, визжать, хлопать руками и топать ногами она не стала, а ограничилась широкой улыбкой.
– Значит, можешь принять посетителя?
– Кого ещё? – она не ответила, отходя в сторону и пропуская в дверь не менее высокую фигуру.
