интересах.
– Хорошо, – вздохнула вдова. – Я сделаю все, что в моих силах.
Петронию нужны были люди, способные нанести бестрепетной рукой смертельный удар божественному Валентиниану и стойко принять смерть от руки палача. Дезертиры для этой цели не годились. То есть убить они могли любого, в том числе и императора, но подонки не выдержали бы пыток, назвав имя заказчика. А Петроний хотел жить, более того, он хотел властвовать. И ступенями к его возвышению должны были стать двое – императрица Евпраксия и дукс Ратмир. Последнего он устранит рано или поздно. Но пока Петроний жаждал видеть опального дукса даже больше, чем свою любовницу-императрицу.
Их встреча состоялась в одном из притонов Рима, куда Петроний явился один, в простом плаще, одетый не лучше, чем обитатели городского дна. Префекта провели в небольшой закуток, предназначенный для интимных развлечений, где его уже поджидал распутный сын матроны Пульхерии. Ратмир, в отличие от префекта, был одет как варвар – в кожаную куртку и поношенные штаны. Его меч лежал рядом на лавке. Дукс не доверял Петронию и не собирался этого скрывать.
– Ты решил убить императора? – прямо спросил Ратмир.
– Да.
– Из мести?
– Не только, – возразил Петроний. – Я хочу спасти двух женщин, обреченных на заклание. Одна из них Климентина, другая – Евпраксия.
– Императрица – твоя любовница?
– Да.
– Следовательно, вместо божественного Валентиниана Рим обретет божественного Петрония, – усмехнулся дукс. – А что получу я?
– Ты станешь префектом Галлии, высокородный Ратмир.
– Не густо для человека, который еще совсем недавно готовился стать соправителем, – вздохнул дукс.
– Ты не хочешь отомстить за смерть своей матери, благородной Пульхерии? – сухо спросил Петроний.
– Хочу, – пожал плечами Ратмир. – Иначе не пришел бы сюда, рискуя головой.
– Мне нужны люди, способные не только убить императора, но с достоинством принять жребий, выпавший на их долю. Такие люди наверняка есть среди сторонников покойного префекта Аэция.
– Есть, – кивнул Ратмир.
– Валентиниан поручил мне подобрать ему телохранителей. Я думаю, двоих хватит, чтобы нанести императору смертельные удары. Но это должно произойти на глазах многих римлян, в противном случае никто не поверит в святую месть.
– Я пришлю тебе людей, Петроний, – спокойно сказал дукс. – Дни божественного Валентиниана сочтены. У моего друга детства оказалась слишком короткая память. Надеюсь, ты, сиятельный Петроний, не столь забывчив и сдержишь все свои обещания.
– В моем слове можешь не сомневаться, дукс. Во всем Риме нет человека, который осмелился бы упрекнуть патрикия Петрония Максима во лжи.
– Тем лучше, – улыбнулся Ратмир. – Тебя проводить?
– Спасибо, я выберусь сам.
Дукс Ратмир не сразу покинул притон. Некоторое время он сидел в глубокой задумчивости, катая по столу хлебные шарики. Шорох в дверях заставил его вскинуть голову. Мальчишка лет двенадцати, в грязной тунике и обрывке чужого плаща, перетянутого на талии, тенью скользнул к столу и присел на лавку, с которой только что поднялся префект Петроний. Ратмир налил новому гостю вина в кружку, но тот к ней даже не притронулся. В его больших зеленых глазах, устремленных на дукса, были ненависть и боль.
– Это он? – спросил Ратмир.
– В этом нет никаких сомнений, – ответила Веселина. – Именно этот человек ждал негодяев на соседней улочке, и это по его приказу тело благородной Пульхерии бросили в повозку. Сюда его сопровождали люди, среди которых я опознала убийц нашей матери. Ты должен отомстить им, Ратмир.
Дукс не знал, кто был отцом Веселины. Возможно, этого не знала и сама матрона Пульхерия, менявшая любовников едва ли не каждую ночь. Судить мать Ратмир не собирался, но полагал, что она должна была позаботиться о собственной дочери, которой уже исполнилось семнадцать лет. К сожалению, матрона не прислушалась к его словам, быть может просто не успела. А теперь перед Ратмиром и Веселиной стояла непростая задача: не только отомстить убийцам матери, но и найти ее тело, дабы похоронить с соблюдением всех необходимых обрядов.
– Почему она дала тебе венедское имя? – неожиданно спросил Ратмир у сестры.
– Наверное, не хотела, чтобы я стала римлянкой, – нехотя отозвалась девушка. – Ведунье Лады венедское имя больше к лицу.
Веселина спаслась чудом. И не просто спаслась, но и сумела выследить негодяев, разоривших ее дом. Ратмир практически не знал свою сестру. Он был старше ее на двадцать лет и потому, наверное, просто не заметил, как крохотная девчушка превратилась в красивую девушку с большими выразительными глазами и своими представлениями о том, что хорошо, а что плохо в этом мире.
– Ты дашь ему людей?
– Наверное, – мрачно кивнул Ратмир. – Но прежде я хочу встретиться с одним человеком.
– С кем? – нахмурилась Веселина.
– С божественным Валентинианом. Когда-то он был моим другом, сестра.Самое удивительное, что Валентиниан не удивился появлению Ратмира в доме благородной Климентины. Он даже не испугался. И спокойно продолжал сидеть на ложе, поглаживая попку своей очередной пассии. Кажется, это была дочь комита финансов Веспасиана, впрочем, Ратмира эта женщина сейчас волновала менее всего.
– Я оденусь, если ты не возражаешь? – вопросительно глянул на дукса император.
– Не возражаю, – равнодушно бросил Ратмир, присаживаясь в кресло, стоящее у окна.
– Я не убегу, – усмехнулся Валентиниан. – И не буду звать на помощь своих людей.
– Я знаю, – кивнул Ратмир.
Женщина спала или притворялась, что спит. В любом случае ей, видимо, хватило ума не мешать разговору старых друзей. Валентиниан подошел к столу и наполнил вином два позолоченных кубка – для себя и для гостя.
– Ты приказал убить мою мать, – произнес Ратмир, не повышая голоса.
– Нет, – твердо произнес Валентиниан. – Но это вовсе не означает, что я не желал ее смерти. Я отдал этой женщине душу в обмен на ее плоть и только сейчас понял, что такое свобода. Твоя мать была колдуньей, Ратмир. И ты это знаешь. Я познал ее в шестнадцать лет и все эти годы служил ей, словно раб на галерах. Не спрашивай меня, как это было. Этого я не могу сказать даже тебе. Они спеленали меня по рукам и ногам – Плацидия и Пульхерия. Это они правили Римом, а я только числился императором. Мне тридцать семь лет, Ратмир, но я стал мужчиной только месяц назад. И, став мужчиной, я сделал то, что сделал бы любой на моем месте.
– Убил Аэция, – подсказал императору дукс. – Человека, сохранившего для тебя империю.
– А зачем мне империя, в которой властвуют другие? – удивленно вскинул густые брови Валентиниан. – Я слишком долго ждал своего часа, Ратмир, чтобы теперь остановиться на полдороге.
– А чем тебе мешала Гонория?
– Тем, что жила, – криво усмехнулся Валентиниан. – Это ведь не я ее отравил, дукс. Нет. Это сделали те, кто хотел мне угодить.
– Епископ Лев пригрозил тебе отлучением от Церкви.
Валентиниан засмеялся и вновь наполнил опустевший кубок:
– Он умрет раньше, чем исполнит свою угрозу. Я ведь не христианин, Ратмир. Я – демон. Я – божественный Валентиниан. Это она сделала меня таким. Впрочем, нет. Я этого хотел. Я к этому рвался. Я сам умолял Пульхерию посвятить меня во все языческие тайны. Я участвовал во многих мистериях. И я добился того, чего хотел, – узнал свое будущее.
– Неужели? – удивился Ратмир.
– Меня убьет человек, который спал в одной постели с моей женой. – Губы Валентиниана расплылись в ухмылке. – Я убивал всех, кто прикасался к ее телу. Даже рабов. На всякий случай. Пока уцелел только один. Внук Гусирекса – вандал Ян. До него мне пока не дотянуться.
– Но, возможно, он дотянется до тебя?
– А зачем? – удивился Валентиниан. – Ему моя смерть не нужна. Возможно, ему нужен Рим, но он его не получит, жив я или нет. Теперь ты понял, Ратмир, почему я не испугался, когда увидел тебя? Впрочем, ты можешь опровергнуть пророчество ударом кинжала.
– Нет, – покачал головой Ратмир. – Я ведь не спал с твоей женой.
– Что правда, то правда, – вздохнул Валентиниан. – Это мне придется убить тебя, дукс. Пусть не сегодня.
– Почему?
– Ты будешь рваться к власти. До последнего предсмертного вздоха. Мне очень хочется, чтобы ты умер раньше, чем я. Намного раньше, Ратмир.
– Следи за женой, – посоветовал дукс императору, поднимаясь с места. – Женщины бывают удивительно проворны в исполнении своих тайных желаний.Деньги, выделенные комитом финансов Веспасианом, не пропали даром. Двадцать римских легионов были сформированы точно в срок. Этому не смогла помещать ни смерть Аэция, ни волнения в Риме. Божественный Валентиниан был слегка удивлен старательностью и расторопностью сиятельного Петрония и даже одобрительно похлопал его по плечу.
– Меня упрекают в расточительности, префект. Но все мои усилия направлены лишь к тому, чтобы жизнь в империи стала безопасной для обывателей.
– Рим должен увидеть новые легионы, божественный Валентиниан, – подсказал императору Петроний. – Во всем блеске грядущей славы. На Марсовом поле все уже готово для воинских игр и парада.
– Это хорошая мысль, префект. Народ должен видеть своего императора. Скажи доместику, чтобы готовил мой выезд.
Вечный Город, погруженный в решение насущных проблем, с готовностью откликнулся на призыв Валентиниана. Канули в лету гладиаторские бои, закрылись театры и цирки, о скачках давно уже не было и помину. Рим в последние десятилетия только и делал, что отражал нашествия варваров. Но тяга римлян к пышным зрелищам не иссякла. Марсово поле было запружено таким количеством народа, что
