когда-нибудь их ели?
– Нет, но со мной служили ребята из Америки, и они об этом мечтали.
– В таком случае вас ждет особое угощение.
– Моя помощь понадобится?
– Мне нужен большой котелок. Наполните его на треть водой. Еще мне нужна кастрюля – в нее налейте воды до середины. А также сковородка и толкушка для картофеля. Муку насыпьте в миску и передайте мне оливковое масло, перец и соль.
Лукка и не помнил, когда ему было так хорошо и весело. Наверное, никогда. Он старался изо всех сил. А она уже жарила цыплят и чистила картошку. Дошла очередь и до кукурузы.
– Я сварю четыре початка, чтобы наесться. Мне лично одного мало, нужно по крайней мере два. У нас это называется «сосать кукурузу».
Он зачарованно смотрел, как она очистила от листьев початки и опустила их в кипящую воду.
– Все сдабривается маслом, а сливки смешиваются с картошкой. Через минуту можем начать есть. А потом я хочу услышать, как вы провели день.
Вскоре они уселись за стол на террасе. Аннабел с интересом наблюдала за тем, как он пробует цыпленка с картофельным пюре.
– А теперь помажьте початок маслом, посолите и высасывайте зерна кукурузы.
Когда он съел половину початка, она сказала:
– Вот и произошло ваше крещение американской едой в стиле Аннабел. Ну как?
– Вкусно. Все вкусно. Вы потрясающая повариха.
Она радостно улыбнулась.
– Спасибо. Похвала от самого шеф- повара Каведзали многого стоит. Настоящий комплимент. – Она смотрела на него поверх своего второго початка. – Судя по вашему настроению, у вас выдался удачный день.
– Очень. – Он доел остатки картофельного пюре с цыпленком и расправился с последним, четвертым початком. – Перед тем как вы приехали, я говорил по телефону с хирургом из госпиталя. Он собирается заняться мной в понедельник.
Она замерла.
– Это самая лучшая новость для меня за последнее время.
– Если он сможет меня прооперировать, то я хочу, чтобы моей медсестрой были вы. Я понимаю, что Мел Джардин ждет вас обратно, но мне вы нужны больше, и я заплачу вам столько, сколько скажете.
Второй раз Лукка говорит ей, что она нужна ему как медсестра. Не об этом она мечтала, но пока что рано сказать ему «да» или «нет». Врач вообще может решить не оперировать. Вполне возможно, что Лукке не следует удалять пластину.
– Давайте вернемся к этому разговору после вашего визита к врачу. А пока что вам неплохо прилечь на качели и дать отдых ноге. Посуду я сама вымою.
– Я помогу.
– Нет-нет. Забыли правило? Кто в этом доме готовит, тот и моет посуду.Аннабел поняла, почему Виетри называют жемчужиной побережья Амальфи. Над деревушкой возвышался собор Святого Иоанна семнадцатого века с изящным куполом из майолики. Богатое сочетание красок на матово- белом куполе было типично для искусства ремесленников Виетри. Коллекционеры во всем мире ценили их керамику.
За последней съемкой Гвилио наблюдал лично. Аннабел была потрясена красотой огромной вазы, которую Гвилио выбрал в художественной студии. На белом фоне – буйство зеленого, оранжевого и коричневого. Вазу стоимостью не одна тысяча долларов водрузили на пассажирское место спортивного автомобиля. На Аннабел было платье без рукавов с этрусским рисунком. С плеч до подола узкой юбки ниспадала царственная накидка. Рисунок на платье повторял узор на вазе. Ремешки светло-коричневых сандалий на высоких каблуках обвивали лодыжки. Парикмахеру пришлось потрудиться, чтобы заплести волосы Аннабел в косы, как носили этрусские женщины, и скрепить эти косички золотой заколкой. Золотые браслеты сверкали на руках выше локтей. Марчелла объяснила, что это копии подлинных этрусских украшений.
Для этой съемки макияж выглядел более театрально: разрез глаз удлинен, помада темно-бронзового цвета. Вся группа одновременно издала удивленный крик, когда Аннабел появилась из фургона.
– Моя дорогая, – к ней подошел Гвилио, – я знал, что вы именно та, кто поможет мне в выгодном свете представить новый автомобиль, но то, что я вижу, превзошло все мои ожидания.
– Не говорите мне этого сейчас, а иначе я испорчу слезами макияж.
– Сегодня сценарий такой: вы решили побаловать себя покупками и остановились, чтобы приобрести эту драгоценную вазу.
– Пожалуйста, не просите меня ее держать. Я умру, если уроню ее.
Он засмеялся:
– Ничего страшного от вас не потребуется. Просто сделайте вид, что вы только что ее купили и поставили в машину.
Съемка началась. Джованни сделал много снимков в разных ракурсах, а Марчелла то и дело поправляла накидку.
На расстоянии скопились туристы. Когда Джованни объявил, что закончил, толпа разразилась аплодисментами. Большинство хотело получить автограф, но Гвилио вместе с охраной попросил всех разойтись.
Аннабел скрылась в фургончике и стала снимать одежду и украшения. Потом избавилась от макияжа и проверила звонки на мобильном. Она надеялась, что звонил Лукка, но он, вероятно, занят с рабочими, которые должны сегодня прийти.
Итак, ее дни с Луккой подходят к концу.
Ее поджидал Гвилио.
– Нам надо многое обсудить. Сделаем это за обедом. Морепродукты здесь превосходные. Видите вон тот ресторанчик на берегу? Мы дойдем туда пешком.
Они попрощались со съемочной группой, и через несколько минут Гвилио уже заказывал креветки с чесночным соусом и устрицы на закуску. Он с нежностью смотрел на Аннабел.
– Вы слышали аплодисменты, и сегодня, и в отеле в Амальфи? Мы рассчитываем на большое количество заказов на автомобили. – Он налил им вина. – А теперь перейдем к делу. Завтра Марчелла приедет на виллу со своими помощниками и займется вами. На вас будет тот же наряд, который был во время съемок перед истребителем. Мы собираемся сделать две презентации. Большая будет в августе, и подготовка к ней идет, как и запланировано: корреспонденты, телевидение. Завтра вечером до обеда будет предварительный показ перед дилерами и членами семьи. Конечно, это в честь Лукки. Я скажу речь. Мы сделаем это в кинозале, где будут показаны слайды всех ваших съемок, включая сегодняшнюю. Джованни придется поспешить с последними фото. Я объясню, что это – слайды фотографий для календаря, который будет выслан всем в августе. Когда эта часть вечера закончится, я попрошу вас войти в зал и представлю как девушку «амальфи». Будьте готовы к тому, что вас станут осаждать вопросами. Ваша фотография, где вы перед истребителем, была увеличена для рекламных плакатов. Боюсь, что вам придется подписать кучу этих плакатов. Ведь вы – девушка «амальфи». Справитесь?
– Справлюсь, конечно.
У него все под контролем, он обо все подумал! Аннабел так долго находилась в напряжении, щадя чувства обоих мужчин, и вот этот день, когда все должно свершиться, почти настал.
– Мне позвонила Мария, пока вы переодевались. Она сказала, что Мел уже на вилле. Уверен, вам двоим есть о чем поговорить. Раз вы отказываетесь переехать сюда и работать у меня, то, вероятно, захотите улететь обратно с Мелом. Решение за вами, моя дорогая. Если бы я мог повлиять на ваше решение… Но вы похожи на Лукку. Не важно, как бы сильно ни было мое желание, не могу уговорить ни его, ни вас сделать то, чего вы не хотите. Мне остается только уважать ваше решение. – Он отдал официанту свою кредитку. Когда официант вернулся, Гвилио сказал: – Идем? У меня столько мелочей, которыми надо заняться.
Гвилио был очень возбужден. И она тоже. Но когда уйдет это возбуждение, то из ее жизни уйдет и радость.Когда в среду утром Лукка встал, Аннабел уже уехала на отцовскую виллу. Он знал, что на домашнем приеме будут решаться и деловые опросы. Он предполагал, что Гвилио каким-то образом задействовал Аннабел, но не мог не почувствовать разочарования от того, что она не сообщила ему о своих планах на сегодня. Он хотел бы, чтобы она поехала с ним за покупками, но ясно, что он не увидит ее до вечера.
Днем приехал Фортунато, и они отправились покупать новый костюм. Племянник недавно получил водительские права и с радостью использовал любую возможность порулить.
Лукка уже не помнил, когда покупал новый костюм. Он не любил костюмы и носил их исключительно по необходимости. Гвилио удручало пристрастие сына к каждодневной одежде. Лукка, зная это, решил удивить отца и порадовать. И Аннабел тоже не видела его в костюме.
Фортунато уговорил его купить также новые ботинки, галстук и рубашку. По возвращении домой Лукка почувствовал, что устал. Он скрывал боль от племянника, но, когда Фортунато уехал, пообещав заехать позже, Лукка принял болеутоляющие таблетки, чтобы быть уверенным в том, что выдержит этот вечер и никто не догадается, что с ним не все в порядке. Аннабел, конечно, не провести. Она ведь все замечает. Он так сильно скучал без нее, что места себе не находил.
– Привет! Классно выглядишь, – сказал Лукка племяннику, когда тот приехал за ним в шесть вечера.
– Да? А вы какой стильный!
– Спасибо. Родители не против, что я на время позаимствовал тебя?
– Нет, что вы. Я слышал, как мама говорит папе, что я хотя бы при деле и не попаду в какую-нибудь историю. А когда вы купите себе машину?
– Не знаю. Я еще не решил, на какой модели остановиться.
– А мне можно будет пойти с вами ее покупать?
– Разумеется.
Фортунато засиял:
– Мне бы хотелось когда-нибудь иметь спортивный автомобиль. Вот здорово погонять на нем по Корнике! Обожаю машины.
– А девушек тоже обожаешь?
– Ага. И их тоже.
Лукка со смехом хлопнул его по плечу:
– Молодец.
– Я знаю, что мисс Марш будет на приеме. Не могу дождаться.
И Лукка тоже не может.
Когда они приехали на виллу, выяснилось, что Аннабел
