– Причина… – нервно потираю шею. – Возможно, и была.
Что я наделал… Опять все разрушил и растоптал.
Рыжий подал прошение об отставке? Уж не из-за необдуманно ли оброненных мной слов и скоропалительно вынесенных приговоров? Паршивая история, однако.
– Какая причина? – настаивает Дэриен, но меня куда больше занимает другое:
– Ты принял его прошение?
– Нет, но…
– И не принимай покуда. Он успокоится, обещаю. Успокоится, все обдумает и будет сильно жалеть о собственной поспешности.
– Что ты об этом знаешь? Что вообще произошло?
– Я совершил ошибку. Поделился своей обидой не с тем, с кем следовало бы.
– Ты хочешь сказать… – замешательство и недоверчивость. – Ты обиделся? И на кого же? На Борга или… На меня?
– Тебе лучше сесть обратно в кресло прежде, чем я пущусь в объяснения.
– Почему?
– Потому что говорить буду долго и нудно! Присядь, пожалуйста!
Принц нахмурился, но выполнил мою просьбу, а я оперся ладонями о край стола. Спросите, зачем? Очень просто: чтобы пальцы не дрожали, а впивались в массив полированного дерева. Чтобы скрыть волнение. Хотя я и подозревал, что сие мне не удастся…
– Да, я обиделся, это точно. Но вот сказать, на кого именно… Затрудняюсь. Наверное, все же, на себя. Большей частью.
– Но как это связано с…
– Не перебивай! Нет ничего хуже, чем делать окончательные выводы при недостатке данных, так что потрудись дослушать до конца!… В какой-то мере моя обида касается и тебя. Точнее, твоих поступков в прошлом. Я бы даже сказал, одного поступка. Я не вправе выставлять оценки и прекрасно это знаю, но… Вчера мое душевное состояние оставляло желать лучшего, и Борг услышал то, что спустя сутки мне самому стыдно вспоминать.
– Да в чем дело-то? – не выдержал принц, вклиниваясь в мой монолог.
– М-м-м-м-м… Я припомнил твои отношения с Вийсой и представил их под углом зрения, новым для Борга. Проще говоря, нарек тебя… неумным человеком.
Я ожидал всего: смертельной бледности, яростного всплеска эмоций. Кулака в челюсть, наконец. Но Дэриен всего лишь отвел взгляд и тихо сказал:
– И ты был совершенно прав. Я поступил дурно. Не надо было позволять ей влюбляться…
– Ты не так меня понял, твое высочество! Иначе, нежели Борг, но все равно не так, как следует… Моральные категории трогать не будем, тем более что мораль у каждого существа в подлунном мире своя… Поговорим о других вещах, не таких возвышенных, но не менее важных. То, что понравившиеся друг другу мужчина и женщина оказываются в одной постели, не является ни чудом, ни преступлением. Но вот потом, когда плотская близость больше не является необходимой и желанной… Что происходит потом? Люди расстаются. По разному, согласен. Но мудрые люди расстаются друзьями, сохраняя в памяти свет и тепло прежних встреч. А вы… вы стали врагами. Допускаю, что Вийса была всего лишь мимолетным увлечением, и все же… Кстати! Ты разорвал с ней отношения, потому что…
– Я встретил Селию.
– Ну, конечно… Причина ясна. И разумеется, тебе не было никакого дела до чувств брошенной девочки, поскольку в сердце (и не только в нем) уже пылала страсть к другой. Оправдывать не буду. Осуждать – тоже. Хочу только дать совет на будущее: если заводишь интрижку, проследи, чтобы девица осталась довольна и не помышляла о мести.
– А если… если не будет довольна?
– Тогда ее следует устранить. Как потенциальную угрозу.
– Устранить? – Дэриена передернуло. – Ты говоришь об убийстве?
– И о нем, в том числе.
– Но…
– Ты – будущий король и уже сейчас должен уметь совершать разумные поступки, потому что судьба твоей страны не может зависеть от постельных приключений.
Щеки принца слегка порозовели (видимо, по той простой причине, что упомянутых приключений было очень и очень много), но Дэриен, усилием воли справившийся со смущением, довольно твердо спросил:
– И что же во всем этом заставило Борга так странно себя вести?
– Э-э-э-э-э… Моя обида, конечно же.
– Обида?
– Я сказал, что не хочу смотреть тебе в глаза, потому что боюсь пожалеть о том, что сделал.
Думаете, мне было легко признаться? Вовсе нет. А принцу было так же нелегко выслушать мое признание. И нелегко понять:
– Значит, ты жалеешь?
– О чем?
– О том, что помог мне? – из орехового золота глаз постепенно исчезали все оттенки чувств, и оставалось только мертвое мутное стекло.
Я ответил, но не сразу. Слова, даже самые мудрые и прекрасные, не всегда могут описать то, что легко и просто выразит взгляд. К сожалению? К счастью? Не знаю. Иногда приятнее спрятаться за пологом изысканных фраз, чем выдать то, что чувствуешь, случайной тенью, промелькнувшей в глазах. Да, есть умельцы, успешно соблюдающие строгое соответствие между мыслью изреченной и мыслью потаенной. Есть. А еще находятся любители говорить не то, что думают, причем в любой ситуации. Но я не отношусь ни к первым, ни ко вторым, а посему…
Да, жалею, твое высочество. Я вмешался в естественный порядок вещей. Спутал Нити Гобелена, и теперь невозможно предположить, чем все закончится. Или начнется. Кто знает, вдруг препятствие, возникшее на твоем пути, должно было сделать твою жизнь иной, изменить тебя? И возможно, моя нелепая тяга помогать только навредила тебе, лишив шанса стать совершеннее. Да, тебя могло занести и в другую сторону – озлобить, превратить в тирана и деспота, но… Если Слепая Пряха рассчитывала наградить тебя какой-то определенной судьбой, а я нарушил ее скромные планы, кто поручится, что мои действия стали благом, а не проклятием для всего твоего рода? Кто?
Можно было остаться в стороне. Степенно занять удобное место и безразлично взирать на букашек, копошащихся под ногами. Можно. Вот только не получилось. Наверное, не дорос еще до таких высот, как мудрое невмешательство в течение жизни. Если повезет – дорасту. Если не повезет… Сложу голову в очередной попытке сделать пару букашек счастливее, чем они были до того. И самое смешное, это ведь может получиться! Шансы-то равны. Кто бы что ни утверждал, есть только два основных варианта развития событий. Нет, не «плохо» и «еще хуже»! Плохо и хорошо. Но может быть одновременно «чуть-чуть хорошо» для кого-то одного и «очень плохо» для всех остальных. Или наоборот – тут не знаешь, что лучше…
Ты мог умереть, твое высочество. Ты был так близок к смерти, что и не можешь себе это представить. И тогда – в доме сельского доктора, и теперь – в собственном дворце, потому что я воспользовался инструментом, который следовало бы спрятать на самом дне сундука, в самом темном углу чулана. При проведении Инициации маг должен быть спокоен и сосредоточен? Чушь! Его сосредоточение не идет ни в какое сравнение с теми рамками, в которых должен удерживаться я: ни шага влево, ни шага вправо, и вперед двигаться страшно, и обратного пути нет.
Да, я жалею. Прости, так получилось. Ты сможешь меня простить? Простить за то, что по моей вине лишился предназначенных тебе чудес? Сможешь?
Взгляд принца дрогнул, теплея. Значит, настало время слов:
– Наверное, жалею. Но не о своих действиях, оставшихся в прошлом, а о том, как они могут повлиять на будущее. Твое будущее. Вернувшись в ряды наследников престола, ты снова оказался на расстоянии удара. А если вспомнить, что Инициация будет проведена заново… Надеюсь, хоть об этом во дворце пока не знают?
