– А что так? Без нарезки?
– Нарезать, а если точнее – простругивать канавки в канале ствола лучше всего специальным инструментом с алмазной режущей частью. Которого мы на данный момент не имеем, – объяснил я. – В принципе, мы главное дело сделали – теперь Стальград имеет технологию производства стволов калибром от 120 до 356 миллиметров! И длиной от 45 до 50 калибров. Хотя такая линейка, по большому счету, не очень-то и нужна. Но по одной штуке каждого мы для тренировки сделали. 120 мм/50 калибров, 152 мм/45 калибров, 203 мм/40 калибров, 254 мм/40 калибров, 306 мм/35 калибров, 356 мм/35 калибров.
– Сколько-сколько? – аж задохнулся Олег. – 356 миллиметров – это же…
– Именно! – хихикнул я, уж очень занимательно сейчас выглядел Олег. – Четырнадцать дюймов! Но самый удачный ствол получился 120-миллиметровый, при длине в 50 калибров. Вот его мы нарезать смогли!
– А качество? – Олег попытался взять себя в руки.
– Обижаешь, начальник! – хмыкнул я. – Начальник литейного цеха Стальграда – сам «отец металлографии» Чернов!
– Чернов? – Олег наморщил лоб, вспоминая все связанное с этой фамилией. – Это который «точки Чернова»[125] придумал?
– Он самый! – кивнул я. – Но стволы – это еще не все! Пойдем дальше!
Мы прошли в глубину склада, где я с законной гордостью продемонстрировал другу толстые стальные плиты, размером метр на метр, и довольно большой, 3 на 5 метров, фрагмент собранной из металлических плит стены. Стена имела отчетливо видимый профиль – была выгнута по длине и высоте.
– Мать моя датчанка! Это же броня! – воскликнул Олег, зачем-то постучав по плитам костяшками пальцев и прислушавшись к звуку. – А толщина?
– 150 миллиметров! – гордо сказал я. И продолжил тоном опытного экскурсовода: – Броня катаная, хромоникелевая, гетерогенная! Жаль, что толщина и общие размеры пока небольшие. Так под большие надо гигантский прокатный стан строить. А теперь обрати внимание на эту стенку – на ней мы другую технологию отрабатывали. Вся эта конструкция представляет собой макет обшивки корабля. Собрана не просто впритык, плита к плите, а на шпонках, сечением в двойной ласточкин хвост. Для этого мы отливали плиты по точному шаблону, повторяющему профиль конкретной части борта корабля. Таким образом, броня подгоняется без малейших щелей и уступов, неизбежных при нынешней установке.
– А производительность всего этого какая? – Глаза Олега загорелись. Вероятно, он уже видел в своем воображении гигантский флот дредноутов.
– Да практически никакая! – охладил я размечтавшегося друга. – Это же пробная партия. Исключительно для отработки технологий!
– А как быстро ты можешь развернуть полномасштабное производство? – Олег явно не хотел отступать от своей мечты.
– Года за три-четыре! – очередной ушат холодной воды на разгоряченную голову друга. – Да и то – смотря что называть полномасштабным производством. Если все внутренние мощности Стальграда бросить на изготовление оборудования и обучение персонала – через три года завод выйдет на показатели 3000 тонн 150-миллиметровой брони и 50–60 орудийных стволов среднего калибра.
– В месяц?
– В год!
– А что так мало и почему так долго?
– Сырья у меня мало – пока хватает только на ширпотреб да рельсы, – начал я загибать пальцы. – Знаешь, откуда нам железо возить приходится? И на чем? Хорошо еще, что в прошлом году на Стальград одноколейную ветку «железки» провели. Есть на чем вывозить крупногабариты. Да даже если я прямо сейчас начну разработку уже купленных участков Магнитки – сколько потребуется времени на массовую добычу руды? Но и это не самое главное – будь у меня необходимое количество сырья – так потребного для его плавки количества мартеновских печей опять-таки нет. А сколько уходит на постройку одной печи, ты знаешь? Ну и по мелочи – собственное станочное производство мы только-только наладили – еще и полугода не прошло с начала серийного выпуска. Обученных рабочих и инженеров для текущего производства едва хватает. Короче – проблем пока больше, чем выгод. Да и не нужно это нам – Стальград больше на точное машиностроение ориентирован, а не на катание болванок. Технология отработана – ты договорись с кем надо – я с удовольствием отдам ее на тот же Обуховский завод.
Олег призадумался. А я добавил:
– К тому же тебе, скорее всего, даже 3000 тонн брони и не понадобится!
– Почему? – оторопел Олег.
– А на что ты эту броню ставить будешь? Нормальных проектов баттлшипов у тебя нет! Ставить на абы что – шоб було? Беда с нашим флотом комплексная – вот и решать ее надо комплексно. Вот погоди, Серега Платов развернется в должности генерал-адмирала – лет через пять будем печь дредноуты, как горячие пирожки! Правда, если к тому времени, кроме брони и стволов, сумеем создать вертикально-водотрубные котлы на жидком топливе, турбозубчатые агрегаты, собственно орудия, приборы управления огнем…
– Все! Хватит! – заорал Олег, меняясь в лице. – Ты что, гад, издеваешься? Того нет, сего нет… На хрена ты мне тогда вообще эти плиты и стволы показал?!!
– Ты это… не ори, царская морда! – усмехнулся я, глядя в глаза Олегу. – А то быстро фейс об тэйбл начищу! Привык на своих конногвардейцев орать!
– Блин, Димка, прости! – Лицо Олега снова приняло нормальное выражение. – Что-то я не того… Как только эмоции через край захлестывают – так из меня сразу Николай переть начинает.
– Ага! Так я тебе и поверил! – съязвил я. – Общеизвестный исторический факт, что Николай был тихим, незлобивым человеком, за что в конце концов и поплатился! Ладно… пойдем тяпнем мировую – технологические чудеса на сегодня закончились!
На торжественный ужин мы собрали почти всех своих местных соратников. Со стороны Олега – его офицеры, с моей стороны – инженеры. Ни те ни другие не понимали причины столь явно проявляемых между наследником престола и простым купцом дружеских чувств. Но мужественно делали вид, что так и надо.
После ужина мы снова уединились. В курительном салоне моего дома располагалась обширная коллекция сигар и коньяков. Что мы и начали дегустировать, попутно обсуждая текущие и потенциальные проблемы.
– Эх, нам бы хоть одного специалиста по экономическому анализу! – вздохнул Олег. – А ему в помощь компутер, пускай даже размером с трехэтажный дом! Лишь бы работал. Может, все-таки твои спецы осилят? Хотя бы лет за пять?
– Олег! Ты сам-то слышишь, о чем говоришь? Какой на фиг компутер? Что на нем анализировать? Или я чего-то не знаю и у тебя данные для анализа есть? – охладил я пыл друга.
– Ну ладно, хрен с ним, с компутером! Но арифмометры-то есть уже! Был бы специалист по матмоделированию экономических процессов… А то сидим, как при царе Горохе, и решаем глобальные макроэкономические проблемы эмпирическим путем – давай ЭТО попробуем – оп-па! Не получилось… Ну давай тогда вот ЭТО – опять не получилось! Ну тады ЭТО – блин, деньги кончились!
– Мать твою датскую за ногу, цесаревич! – не выдержал я. – Ты в каких эмпиреях витаешь? Аналитика экономических процессов, матмоделирование… да… нужно… очень… лет через пятьдесят! Когда будет что анализировать… Ни хера же нет! Промышленность – в заднице. Налогообложение – там же. Сельское хозяйство – рядом. Образование, медицина… Средств производства – нет. Платежеспособного спроса – нет. Ты со своего олимпа не видишь, что ли, ни хрена? Тебе вместо кругосветного плавания с девочками и шампанским надо было по примеру Толстого босиком по русской земле пройтись! Да пощупать, как и чем народ живет! Цитату помнишь: «Страшно далеки они от народа!» Это про декабристов было сказано. Полвека прошло, а высказывание актуальности не потеряло!
– Чего ты на меня орешь? – миролюбиво сказал Олег. – Все я знаю, может, знаю даже лучше, чем те, кто по земле босиком! Потому что с олимпа все-все видно, а с земли – деревья загораживают! Для того чтобы построить промышленность, да еще и тяжелую, нужен план со всеми раскладками и выкладками. Кто его готовить будет?
– У твоего папеньки целое правительство есть! – отрезал я, не успокаиваясь. – Сколько там долбоебов
