– Почти.
– Я не вправе… – попробовал было возмутиться капитан, и я поспешил успокоить честного служаку:
– Распорядок дня его высочества мне не интересен. Его связи, пристойные или нет, также могут оставаться тайной. Мне нужны только ваши впечатления.
Светлые брови выгнулись удивленным «домиком»:
– О чем?
– О принце.
Но Эрне, хоть и был солдатом, не желал исполнять приказы бездумно.
– У вас есть какая-то цель?
Хорошо, что спросил. По крайней мере, вопрос дал мне повод всерьез задуматься над собственными поступками. Цель? Наверняка есть. Но в чем она заключается? Хочу услышать. Что именно? Получить подтверждение неясных опасений? Лучше бы развеять все тучи, однако чувствую: не получится. Остается лишь крохотная надежда… На возможность сделать шаг назад. Или в сторону. Да куда угодно, лишь бы не вперед!
– Есть.
Капитан наклонил голову, приглашая поделиться с ним намерениями.
– Вам непременно нужно ее знать?
– Я должен принять решение, не так ли? Вот и хочу сделать это, отдавая себе полный отчет.
– Любите усложнять свою жизнь?
Эрне не ответил, ожидая от меня совсем иного.
Занятно… Два Егеря, а какое разное поведение. Хигил был счастлив уступить право решать, этот же намерен держаться до последнего. Почему? О, кажется, понимаю! События в Вэлэссе не поддавались мгновенному осмыслению и простому выбору пути решения проблемы, потому Егерь предпочел без лишних трат времени и сил отдать бразды правления мне – единственному человеку в округе, который хотя бы притворялся, что знает, как действовать. А нынешний знакомец медлит, поскольку… Не видит проблемы либо считает: ее можно решить в любой момент. Или… Точно так же Эрне может быть уверен в том, что время упущено и уже нет никакого смысла что-либо решать.
– Знаете, капитан… Рикаард заслуживает пристального внимания по трем причинам.
– Всего по трем?
– Их более чем достаточно. Во-первых, он – принц. Будет ли на его голову водружена корона или нет, не особенно важно, но он обречен участвовать в жизни Западного Шема. Во-вторых, мальчик –
– Благополучие престола и борьба магов за влияние вас не волнуют? Да вы смелый человек! Или безрассудный?
Я пропустил вежливую издевку мимо ушей.
– Меня больше занимает третья причина. Мальчик уверенно приближается к самому отвратительному существованию, какое только может быть: жизнь без души.
– С чего вы взяли?
– А вы разве не замечали? Ничего-ничего?
Желваки на скулах Эрне выкатились и снова спрятались.
– Конечно замечали. Но не придавали значения. Собственно, вам и не нужно заботиться о светлом будущем принца.
– А вам?
А вот мне, получается, нужно. К моему глубочайшему сожалению.
– Я хочу попытаться исправить ошибку.
– Ошибку? Свою? – В светлых глазах осторожно блеснуло удивление.
– Ну да.
– И в чем же она заключалась?
– Я оказался слишком беспечен и самоуверен. Всего один раз. Целый раз.
С пола раздалось заунывное мяуканье. И как кошки ухитряются узнавать, спим мы или уже выбрались из моря сновидений на берег дремы? Ведь не двигаюсь и не открываю глаза, а Шани совершенно точно уверена: проснулся. И раз уж проснулся, будь добр исполнить обязанности хозяина. Например, покормить проголодавшуюся скотинку.
В надежде снова нырнуть в сон, я все же не сразу откликнулся на требование. Зря, как выяснилось, потому что вдох спустя сенник шурхнул, принимая на себя тяжесть кошачьего тельца, а густой пух ткнулся мне в нос, и мяуканье повторилось. Тихое, вряд ли слышное в коридоре и такое… Несчастное. Ах ты, притвора!
Сажусь, спуская ноги на пол. Шани уже стоит у порога комнаты, шерсткой серебрясь в лунном свете. И хотя ночью любая кошка оказывается серой, все же приятно сознавать, что мое зрение не обманывается, а наслаждается новыми оттенками хорошо знакомой красоты.
