улыбаясь.
— Давай, давай сюда свои пакши, вафлер! — с садистским удовольствием почти пропел он.
До сих пор Север еще на что-то надеялся. На чудо. На счастливую случайность. На удачу, наконец. Но теперь, если руки будут скованы… Шиздец. Позорный, тухлый, бесславный.
Ворон приближался. Из-под полы его распахнутого пиджака тускло поблескивала рукоятка ножа. Из- за спины гопника на Севера мрачно взирал зрачок ствола милицейского автомата.
— Ну, поворачивайся! Давай свои вонючие лапы, ублюдок! — потребовал Ворон, подойдя.
На мгновение он закрыл собой Белова от Грини.
Север вздрогнул: словно молния сверкнула в его мозгу. Он уже расцепил руки, готовый совершить последнюю отчаянную попытку сопротивления и неизбежно погибнуть, приняв автоматную очередь. Но едва тело Ворона перекрыло линию огня, Белов понял: фортуна дает ему шанс — возможно, единственный шанс в сегодняшней игре.
Стремительно взмахнув рукой, Север выдернул нож из-за пояса Ворона и тотчас вогнал клинок под ребра гопнику. Тот охнул хрипло и изумленно. Не мешкая, Север швырнул мгновенно обессилевшее тело врага на Гриню, сам рухнул вбок.
Оглушительно рявкнул автомат: мент рефлекторно дернул спусковой крючок. Волна пуль ударила Ворона почти в упор, подбросила умирающего в воздух, добив окончательно. Гриня испуганно взвизгнул.
Распростертый на земле Север, не выпуская трофейного ножа, прямо из лежачего положения метнул клинок. Сталь, свистнув в воздухе, прошила правую кисть мента. Гриня взревел, попытался ставшими враз непослушными пальцами нашарить гашетку. Но тщетно: острая боль словно сковала мускулы, кипящим фонтаном брызнула по нервам, слепя и лишая воли. Автомат, соскользнув с обмякшего милицейского плеча, брякнулся оземь. Гриня, зашатавшись, опустился рядом. Он потерял сознание.
Быстро соображавший Гамен сразу понял, в какую передрягу попал. Он прыгнул к оружию — Север еще только поднимался с земли. Гопник успел схватить ствол, однако Белов, заорав, тигриным броском обрушился на врага. Они оба упали. Гамен держал автомат, зато Север находился сверху. Прижимая противника одной рукой, он занес кулак. Хрустнула височная кость, голова гопника мертво откинулась.
Завладев оружием, Север вскочил, развернулся, готовый пристрелить единственного оставшегося в живых бандита. И застыл.
Кыля держал Милу за волосы, прикрываясь ею, как щитом. У подонка, оказывается, тоже был нож, и теперь он приставил его к горлу девушки. Гопник ухмылялся — трусливо и одновременно победоносно.
— Я пришью ее! — прошипел он. — Только дернись — пришью!
— Спокойно! — произнес Север. — Чего ты хочешь?
— Брось автомат! Брось, ну! Поближе ко мне брось!
— Если ты ей хоть слегка порежешь кожу… — процедил Север тихо и жутко. — Если ты, мразь… Я тебя тогда и без автомата, руками на куски издеру! Понял, бля?! А автомат — вот он! — Белов аккуратно бросил оружие на землю, где-то посередине между собой и Кылей.
— Милый, не-ет! — отчаянно закричала Мила.
— Молчи, так надо! — рявкнул ей Север.
— Твой мужик поумнее тебя, телка! — осклабился Кыля. — А теперь мне нужно взять игрушку. Давай, девочка, мелкими шажочками двигайся вперед.
— Мы так не договаривались! — возмутился Белов. — Отпусти девчонку! Отпусти, дурак, и уйдешь отсюда живым! Обещаю!
— Моя жизнь пока при мне! — издевательски хмыкнул Кыля. — А вот твоя, козел, под вопросом. А ну, пошла вперед, с-сука! — Он толкнул Милу коленом под ягодицы.
— Мы так не договаривались! — яростно прорычал Север.
— А я с тобой вообще ни о чем не договариваюсь! — расхохотался Кыля. — Командую здесь я! Ты что, забыл? — Он выставил вперед свой нож, словно демонстрируя его Белову.
Едва лезвие оторвалось от горла Милы, девушку будто подменили. Одновременно и молниеносно она схватила Кылю левой рукой за руку, сжимавшую ее волосы, а правой — за локтевой сгиб второй руки. Тело девушки резко дернулось вперед, колени подогнулись, и громадная туша бандита перелетела через нее, словно мешок с мукой. Тут же Кылю оседлал подскочивший Север, прижав собой к земле ноги гопника. Белов заработал кулаками, словно заправский тестомес, дробя в мелкое крошево Кылины ребра. Кыля тонко, надсадно взвизгнул. Север вырвал нож из его пальцев и вогнал отточенную сталь под сердце врагу.
Оставалось разобраться с ментом Гриней. Тот уже приходил в себя. Север подошел к нему, поигрывая клинком Кыли, который предварительно еще раз вложил в руку хозяина, чтобы зафиксировать на рукоятке отпечатки пальцев мертвеца. Гриня охнул. Белов смерил его взглядом.
— Что ты собираешься делать? — пролепетал Гриня испуганно.
— Да просто убить тебя, — усмехнулся Север.
— Ты не посмеешь! — воскликнул Гриня жалко.
— Посмею, посмею, — еще шире усмехнулся Север. — Ты же собирался меня прикончить. И не по закону, а по велению души. Так что теперь мы равны.
— Я государственный служащий!
— Ты не имеешь права носить погоны! — вдруг взъярился Белов. — Ты хуже блатного! Продажная шкура, подонок, убийца! Работорговец! Какой ты милиционер?! Какой государственный служащий?! Ты поганый бандит! Фашист! Гадина! — Север срывался на крик.
— У меня жена, дети… — потерянно прошептал Гриня.
— Им будет лучше без такого отца. А жене — без такого мужа.
— Но я же их обеспе… — крик резко оборвался.
Север заколол Гриню одним ударом — мент, наверное, даже боли почувствовать не успел.
— Прощай, двоедушная обезьяна, — произнес Север едва слышно.
Он бросил нож, обернулся к Миле.
— Теперь с тобой, жен-на! — Север криво улыбнулся. — Обороняться ты худо-бедно научилась. А вот блядью как была, так и осталась!
— Почему?.. — пробормотала Мила виновато. Она прекрасно понимала, что имеет в виду муж.
— Как ты посмела возжелать этих подонков, — Север яростно кивнул на трупы, — когда мне грозила смерть? Как ты посмела, сволочь?
— Я… я… — Мила сбивалась. — Это не я… Это болезнь… — Девушка набрала полную грудь воздуха и вдруг выпалила: — Я не верила, что с тобой что-то случится! Я знала — ты одолеешь их! Ты же — Север!
— Идиотка! — простонал Север. — Научишься ты когда-нибудь соображать головой, а не своей дыркой?! Кто я, по-твоему, — боевой робот или голливудский киногерой, неуязвимый для пуль и ножей?! Я живой! Из мяса и костей! Меня так же легко убить, кик любого другого!
— Нет, не так же! — возразила Мила экзальтированно. — Ты — Север!
Белов досадливо сплюнул. Он понял — его понесло явно не туда. Видно, сказалось только что пережитое напряжение. Разнюнился…
— Что ж, я — Север, установили, — усмехнулся он. — В таком случае ложись. Займемся любовью.
Мила вздрогнула — подобного предложения она все же не ожидала.
— Но трупы… — неуверенно попыталась возразить девушка.
— Плевать! — бешено сверкнул глазами Белов. — И отучись перечить мне! Надоело!
Неожиданно до его слуха донесся странный посторонний звук.
Север сделал знак Миле, чтоб молчала, замер.
— Третий! Третий! Крысюк! — разобрал Белов искаженный эфиром мужской голос. — Гриша, отзовись! Третий, Третий, прием!
Работала милицейская рация мертвого Грини.
— Его ищут! — вскрикнула Мила. — Уходим, Север. Сейчас они будут здесь. Уходим!
Белов выругался. Он подошел к трупу мента, сорвал с его пояса рацию, швырнул наземь и раздавил
