— Я вас приветствую, господин-гражданин-товарищ полковник! — глумливо хохотнул Николай. — Входите-заходите-проходите! Мы вас, можно сказать, заждались!
Всеволод вышел из машины.
— Рад приветствовать дорогого гостя! — издевался Газават, спускаясь с крыльца навстречу Всеволоду. — Уж не обессудьте, господин полковник, что не в хоромах вас принимаем! Мы народ сиволапый, этикетам не обученный, все больше по лагерям пионерским да зонам отдыха мотались век напролет…
— Где Роман? — спросил Всеволод сухо. Он уже понял, что произошло нечто ужасное. Он уже чувствовал дыхание смерти.
— Проходите, проходите, господин полковник! — Николай чуть ли не под руку ввел Романова в дом. И едва они прошли сени и вступили в горницу — если это убожество можно было назвать сенями и горницей, — как Газават мощным толчком в шею, под затылок, швырнул Всеволода на середину помещения.
— Ментяра поганая! — рявкнул бандит. — Мусор ссученный! Ты кого на меня навел?! Ты на кого бочку покатил?! Петух топтаный! Козел! Мало тебя учили жизни?!
Всеволод молчал. Потому что в углу сидел Ромка. Даже не сидел — висел, привязанный за руки к каким-то перильцам, торчащим из стены. А вид у него был…
— Что вы с ним сделали? — спросил Всеволод тихо.
— Ничего особенного, — спокойно ответил присутствовавший здесь же Ватин. — Просто ввели препарат, полностью нейтрализующий действие героина. Этот препарат буквально пожирает героин в крови человека! Так что у твоего сынка, мент, уже час как ломка.
Ромка конвульсивно задергался.
— Папа!.. — простонал он.
— Если твоему выблядку, мусор, не ввести дозу героина, через два часа щенок сдохнет, — сквозь зубы процедил Газават. — И не хватайся за кобуру, мурло! Стоит мне сегодня не сказать нужного слова — и Ромочке, а также и тебе, никто не отпустит ни миллиграммчика «дури» во всей области! Принцип мертвой руки, слыхал, гнида?! Слыхал?!
Газавата просто корежило от бешенства. Этот поганый мент, который, пусть после предварительного нажима, но и бабки брал, и в баньки-сауны на пару с Николаем ходил девок харить, теперь посмел его, Газавата, подставить! И кого натравил! Не какого-нибудь своего мента-перевертыша, секретного агента в среде блатных, а самую одиозную личность всего преступного мира России! Севера Белова, мать его в душу! Да где Романов только откопал этого мифического упыря?!
— Может, ты надеешься на запас героина, который у тебя дома?! — продолжал Газават язвительно. — Так вот, нет его больше, этого запаса! Саня Крючок забрал! Знаешь Саню?! Для него любой замок — что семечки, понял?! Ты меня понял, пидор легавый?!
— Что тебе от меня нужно? — спросил Всеволод устало. Он уже понимал, что от него нужно Газавату, уже принял решение и теперь просто тянул время, пытаясь отсрочить свой приговор.
— Я тебе назову только одно имя — Север! — произнес Николай значительно и грозно.
— Ну и что — Север? — отозвался Романов безнадежно.
— Где он?! — выкрикнул Газават. — Где этот подонок?! Скажи, и я намотаю его кишки на палку! Я ему устрою чеченский галстук! Я ему сам, вот этими пальцами, глаза выдавлю! Говори, где он прячется? Где Север?!
— Прекрати истерику, Газават, — со спокойной обреченностью ответил Романов. — Тебе не идет роль блатного придурка. Я ж тебя знаю. У тебя нервы покрепче, чем у удава. Так что сворачивайся. Ты здесь не перед тюремным психиатром ваньку валяешь. Стыдно.
— Ты слышал мой вопрос, ментяра?!
— Слышал.
— Так где Север?!
— Север тебе не по зубам, Коля. Он и не таких, как ты, бобров свежевал. Лучше беги поскорей, Газават.
— Заткнись! — взвыл Николай. — Нет, говори: где Север?! Адрес?! Адрес мне назови, падла!
В этот момент Ромку задергало. Он взвыл громче Газавата, дробно застучал зубами.
— Папа! — простонал Ромка.
— Адрес мне! — выкрикнул Газават.
— А где я возьму дозу для моего парня? — спросил Всеволод.
— Тебе Ватин привезет. Сразу, как только ты назовешь адрес. Ну?!
Всеволод вздохнул и назвал.
— Телефон?! — требовательно спросил Газават.
Всеволод назвал и телефон.
— Звони! — приказал Николай, протягивая полковнику трубку сотовой связи. — Позови его и дай мне послушать. Я знаю его голос.
Всеволод позвонил.
— Да? — раздалось в трубке.
— Север? — спросил Романов.
Газават тотчас вырвал у Всеволода телефон, приник ухом к мембране, жадно вслушался.
— Алло, алло, Влад? — доносилось оттуда. — Ты куда пропал? Ты что, по плохому автомату звонишь?! Влад!
Газават нажал кнопку отбоя.
— Он! — констатировал Николай удовлетворенно. — Сатир. С-сука! Ну, сегодня до него доберутся! Значит, ты, мент, назвал правильный адрес, не соврал. Что ж… Газават держит свое слово. Сейчас Ватин привезет тебе дозу для щенка.
Бандиты уехали.
— Что же ты наделал, сын? — сказал Романов корчащемуся в конвульсиях Ромке. — Такого человека погубил…
Ватин вернулся быстро. Он отдал Романову маленький пакетик.
— Здесь доза только для того, чтобы снять ему ломку! — бандит пренебрежительно кивнул на Ромку. — А уж чтоб ему потащиться, покайфовать, ты, мент, купишь ему порошочка сам!
— А шприц? — спросил Всеволод.
— Вот, одноразовый, — протянул Ватин запечатанную «машину». — Газават человек заботливый! — ухмыльнулся он. — Здесь и водичка есть, на заднем дворе колонка. А вот и скляночка чистая, порошочек развести! Действуй, мент!
— Ладно, отваливай, шкура блатная.
— Ого! У нашего ссученного мусорка голосок прорезался?! Ты, я вижу, оборзел, мент! Гляди…
Закончить Ватин не смог — свинцовый кулак Всеволода врезался ему в зубы. Бандит пролетел через всю комнату, саданулся спиной и головой о стену, но сознания не потерял.
— Н-ну, ты… — пробормотал Ватин.
— Отваливай отсюда, падаль, пока живой! — заорал Романов, выхватывая из кобуры табельный «макаров». — Отваливай! Завалю, сволочь, мне терять нечего!
Он так убедительно потрясал пистолетом, что Ватин струхнул.
— Терять тебе нечего, кроме сына, — пробормотал он. — Смотри, не пальни сдуру, мент! Корешка-то своего ты все равно заложил! Считай, жмур уже твой Север. А меня грохнешь — так и сына потеряешь. Не сейчас, так после. Убери пушку, мент!
— Вон отсюда! Я за себя не ручаюсь! — крикнул Романов.
Ватин поднялся и, испуганно оглядываясь, вышел из дома. Романов видел через окно, как бандит, садясь в машину, покрутил пальцем у виска, косясь в сторону Всеволода.
Ватин уехал. Романов вложил пистолет в кобуру. Сходил на задний двор, принес воды из колонки. Развел в склянке героин. Отвязал сына. Одной из веревок перетянул ему предплечье, использовав ее как жгут. Распечатал шприц. Набрал в него наркотического раствора. Ввел иглу в вену Ромке. Надавил до упора поршень. Провел «контроль». Все это он делал машинально, как заведенная механическая кукла.
Вскоре Ромка облегченно вздохнул — ломка отпустила.
