— Вполне, — отозвался Хамер и, постучав по листку крепким пальцем, сказал: — Пусть это напечатают газеты. Пусть все узнают о Клайде Барроу и Бонни Паркер. Так будет лучше. — И помолчав, добавил: — Очень скоро все то, что тут написано, сбудется.
День выдался солнечный. Клайд выбежал из дома и вприпрыжку понесся к почтовому ящику. Там была газета. Он быстро извлек ее и на первой же странице увидел стихи Бонни. Они были обведены рамочкой, чтобы сразу же броситься в глаза. Клайд ринулся назад, и на его ликующие крики из дома высыпали все его обитатели. Клайд сунул газету Бонни и срывающимся от нетерпения голосом попросил:
— Читай, солнышко! Читай.
Бонни не заставила себя долго упрашивать. Конец у ее стихов был такой.
Закончив читать, Бонни выжидательно посмотрела на своих слушателей. Некоторое время ответом ей была лишь напряженная тишина. Затем Клайд словно ожил и издал торжествующий вопль.
— Черт! — крикнул он. — Это же все про меня!
Он стоял с разинутым ртом, и в его глазах светились удивление и радость. Казалось, он вот-вот разразится гомерическим хохотом, который пока никак не мог вырваться из его груди.
— Это я! — повторил он, хлопнув в ладоши. — Обо мне написаны стихи. Ну дела!
Бонни засмеялась. Она не ожидала, что эта публикация так поразит Клайда. Ее охватило чувство большой удачи.
В его груди заклокотал наконец смех, вырвался наружу, и Клайд смеялся, смеялся до слез, не зная, как остановиться.
— Обо мне написаны стихи!
— Все знают, кто был Джесси Джеймс! А теперь послушайте про Клайда Барроу! Про Клайда Барроу. Клайд Барроу…
Бонни теперь тоже смеялась — звонко, раскованно, словно купаясь в теплом море радости. Она испытывала новое, удивительное воодушевление, а с ним и необъяснимую уверенность.
Он повернулся и закружился, словно танцуя с невидимой партнершей, потом схватил Бонни на руки, кружился, раскачивая ее из стороны в сторону, приговаривая:
— Бонни! Наверное, ты сводила с ума всех парней, когда работала в своем кафе.
Он поставил ее на землю и рассмеялся, увидев, как она смахивает слезы. Он снова закружился в своем танце — молодость бурлила в его теле, не зная, как себя лучше выразить.
— Клайд, Клайд! Ох уж этот Клайд! — бормотал он.
Снова его руки сомкнулись вокруг нее, снова он подхватил Бонни и стал раскачивать.
— Бонни! Поэма о Бонни и Клайде! — воскликнул он.
— Баллада, — поправила она.
— Ну баллада. Ты здорово рассказала про нас. Просто потрясающе. Ты — самое настоящее чудо. Чудо из чудес.
Он притянул ее к себе, и их губы соприкоснулись. Но до этого Клайд успел испустить еще один торжествующий вопль. Не переставая смеяться, они поцеловались. Тела их напряглись, губы встретились, смех сменился стоном.
Они еле-еле добрались до своей комнаты. Их снедали желание, нетерпение.
Именно в это время Ивен Мосс был в Аркадии. Он сидел за мраморным столиком в кафе-мороженом, спиной к улице. Он не поднял головы, когда к столику подошел высокий человек в хаки, и сел на плетеный стул напротив.
— Ивен Мосс? — мягко спросил Фрэнк Хамер.
— Да, сэр.
— Я хочу рассказать вам о моем плане, — сказал Хамер ровным, но не терпящим возражений тоном. — И вы сделаете все именно так, как я скажу.
— С ними мой сын, Кларенс К. У. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.
— Мы об этом с вами уже договорились. Мне нужны те двое. А с сыном разбирайтесь сами.
— Тогда я готов, — кивнул головой Ивен.
— Хорошо. Вот что вы должны сделать. — Хамер придвинулся ближе и начал говорить тихим сосредоточенным голосом, и на лице его было выражение непреклонной решимости.
Вечером, после ужина, все собрались в гостиной, прислушиваясь к вечерним звукам фермы.
— Клайд! — позвала Бонни.
— Да?
— Давай завтра съездим в город. Я хочу кое-что купить. Что-нибудь милое и симпатичное. А то, извините меня, мистер Мосс, в доме вашем просто не на что посмотреть, ничто не радует глаз.
— Наверное, так оно и есть, мисс Бонни, — смиренно отвечал тот, пряча глаза. — В доме и правда не помешала бы женская рука.
— Погоди, солнышко, — сказал Клайд. — В Мексике ты накупишь всего, что душе угодно, когда в кармане у тебя будет двадцать пять тысяч.
— Я, пожалуй, пойду спать, — сказала Бонни, вставая из-за стола. — Спокойной ночи.
Клайд тоже встал и пошел за ней.
К. У. поднялся со стула, потянулся и, зевая, пробормотал:
— Пойду-ка я на боковую. Я тоже устал.
— Погоди, — сказал Ивен, задумчиво глядя на сына. — Останься и немного поговори со своим старым папочкой.
— Я хочу спать, папа.
Ивен поглядел на лестницу и крикнул вслед Бонни и Клайду:
— Если нетрудно, купите завтра мне лампочек! Ватт на шестьдесят. А то на этой неделе у меня три штуки перегорели.
— О чем разговор, мистер Мосс, — отозвался Клайд и, войдя в комнату вслед за Бонни, закрыл за собой дверь.
Ивен обернулся к сыну, и на лице его появилось сердитое выражение.
— Они, конечно, думают и тебя с собой взять? — злобно спросил он К. У.
— Ну да, — подтвердил К. У. — Они всегда берут меня с собой. А ты что, против?
Тяжелая рука Ивена взметнулась, и он отвесил сыну звонкую пощечину.
— Нет, я не против. Ты обязательно поедешь с ними завтра в город. Только когда они соберутся обратно, не вздумай сесть с ними в машину, понял?
— Почему, пап?
Ивен еще раз ударил его по щеке. К. У. схватился за горящую щеку.
— Что ты у меня за болван! Ты меня понял? — повторил отец.
