- Никто не верит прогнозам погоды, и сейчас ты в моем мире, - отозвалась я с усмешкой. – А в моем мире суперкруто. Но я тебе это рассказала не просто так. – Нил сосредоточился на мне, вопросительно поднял брови, и я продолжила: - Мне нужна твоя помощь. Мне нужно знать, кто приходил сюда повидаться с Рейесом.
- И зачем тебе эта информация?
- Затем, что я должна найти его тело.
- Он умер?! – ошалело выкрикнул Нил, подскочил и, обойдя стол, двинулся на меня.
- Нет, Нил, успокойся. – Я подняла руки. – Он не умер. То есть я так не думаю. Но скоро умрет. Мне нужно найти его тело. Как я сказала, он ранен. Тяжело ранен.
- И ты думаешь, кто-то его укрывает? Кто-то, кто приходил к нему сюда?
- Так точно.
Он развернулся и стукнул кулаком по кнопке интеркома.
- Луанн, можешь дать мне имена тех, кто посещал Рейеса Фэрроу за последний год? И мне надо знать, кого он сам внес в список посетителей, и не важно, одобрила их комиссия или нет.
- Мне предоставить эту информацию до того, как я устрою вас в санаторий, или после, сэр?
Рот Нила съехал в сторону, пока он принимал решение.
- До. Однозначно до.
- Сию минуту будет сделано.
- Обожаю, когда она говорит «сию минуту», - сказала я, поклявшись себе, что обязательно расскажу об этом словосочетании Куки. – Значит, посетителей должны одобрить?
- Да. – Нил снова сел за стол. – Заключенный подает запрос на имя того, с кем хочет увидеться. Затем этот человек заполняет заявление, которое передадут комиссии, и комиссия решает, дать ему или ей добро на посещение или нет. Давай вернемся к сверхъестественной теме, - сказал он с загадочно блестящими глазами.
- Ну давай.
- Ты экстрасенс? Поэтому тебе известно, что Фэрроу ранен?
Опять двадцать пять. Везде эти экстрасенсы.
- Нет. Не совсем. Не в том смысле, что ты имеешь в виду. Я не умею предсказывать будущее и не могу рассказать о твоем прошлом. – Заметив его полный сомнений взгляд, я добавила: - Серьезно. Я с трудом помню прошлую неделю. Прошлое туманно, как туман, только еще туманнее.
- Ладно, тогда что ты имеешь в виду под сверхъестественным?
Я опять подумала о том, чтобы рассказать ему правду, но быстренько решила этого не делать. Мне не хотелось терять его в качестве члена моей команды, но и лгать ему хотелось не больше. Этот парень больше десяти лет проработал бок о бок с уголовниками, а они врут как дышат.
Пытаясь придумать, что сказать, я изучала пестрый узор ковра. Ненавижу, когда не знаю наверняка, сколько можно открыть человеку, а сколько нужно утаить. Говорить людям правду проблематично потому, что после моих откровений их жизни навсегда меняются. Их представления о будущем никогда не станут прежними. Однако, учитывая, что большинство людей с трудом верит рассказанному, я редко оказываюсь в таком щекотливом положении. Но Нил уже кое-что видел. Знал, что Рейес могущественнее, чем любой из его знакомых. Знал, что я вижу то, чего не видят другие. И все же существует граница, предел тому, что человеческий разум способен принять в качестве реальности. Если я перейду эту черту, то потеряю сотрудничество и дружбу Нила. Само собой, за его дружбу я гроша ломаного не дам, но все же.
- Нил, я не хочу тебе врать.
- И я не хочу, чтобы мне врали. Значит, выкладывай все, как есть.
Глубоко вздохнув, я проговорила:
- Если я скажу тебе правду… скажем так, нормально спать по ночам ты не будешь. Никогда больше не будешь.
Он задумчиво постучал ручкой по столу.
- Честно говоря, Чарли, я нормально не сплю по ночам уже пару недель, с твоего прошлого визита.
Проклятье. Так и знала. Я уже испоганила его мир.
- Может быть, я не прав, - продолжал он, - но уверен, что буду спать лучше, если узнаю всю историю целиком. Все эти кусочки информации не дают мне покоя. Опереться больше не на что. Все вверх дном. Как будто все, во что я верил, рушится у меня под ногами, а сам я теряю способность отличать реальное от нереального.
- Если я расскажу тебе больше, это точно не поможет тебе лучше разбираться в том, что реально, а что нет.
- Мы можем согласиться не соглашаться?
- Нет.
- Значит, мы не пришли к соглашению?
- Нет.
- Выходит, пришли?
- Нет.
- Тогда давай зайдем с другой стороны. – Он наклонился ко мне с очень, очень злобной ухмылочкой. – Если хочешь взглянуть на записи посещений, я хочу знать голую правду.
Он только что сказал «голую»?
- Не думаю, что могу так с тобой поступить, - с сожалением сказала я.
- Да неужели? А может, я тебе тоже рассказал далеко не все, что мне известно.
Я нахмурилась:
- Ты о чем?
- Ты серьезно думаешь, что одна маленькая история о Рейесе – это все?
Когда я впервые сюда приехала, Нил рассказал мне поразительную историю. Он только начал работать в тюрьме, когда увидел, как Рейес – в то время двадцатилетний парнишка – разделался с тремя самыми страшными бугаями в штате, даже не вспотев. Нил и подмогу вызвать не успел. Тогда-то он и узнал, что Рейес не такой, как все.
- Думаешь, это все, что я могу рассказать? – снова спросил Нил. Я уже ждала зловещего смеха. – У меня десятки таких историй. О том… о том, что невозможно объяснить. – Он задумчиво покачал головой, и мне пришло в голову, что он вспоминает множество историй, которые до сих пор мне не рассказал. Главное – не пустить слюни от нетерпения. – Признаться, Чарли, мне необходимы объяснения. Считай, что у меня научный интерес.
- Да ты профан во всех науках.
- Я повзрослел – все изменилось, - не сдавался он.
В его глазах я видела стальную решимость. Ту самую, благодаря которой наша школьная футбольная команда выигрывала три года подряд. Проклятье.
- Вот что я тебе скажу, - начала я, входя в режим переговоров, - покажешь мне свое – я покажу тебе мое.
- Хочешь сказать, я должен быть первым?
Я улыбнулась, подтверждая его слова.
- Черт побери, всегда я должен быть первым, а потом половина из вас, девчонок, идет на попятный и сбегает, так и не показав свое.
Наверное, у него огромный опыт в этой области.
- Ты мне не доверяешь? – спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть обиженной.
Рот Нила превратился в тонкую линию.
- Ни капельки.
Я развела руками, показывая на окружающую нас обстановку.
- Чувак, мы же в тюрьме. Если я не выполню свою часть сделки, посади меня в одиночку, пока не выполню.
- Могу я получить это в письменной форме?
Мне хотелось большего, мне было нужно больше. Так же нужно, как воздух. Во всем, что касалось
