ведущую в соседний вагон, я неизменно попадаю опять в свой же вагон. И не важно в каком направлении я двигаюсь. По сути, я могу бесконечно идти в одну сторону, переходя из вагона в вагон, и все равно – все двери купе открыты нараспашку (как и положено), мусорка пуста (кстати, тоже самоочищающаяся), а в каморке проводника лежат все мои вещи в строгой беспорядочной последовательности, в какой я их покидая рабочее место и оставлял, специально запомнив расположение. То есть, без сомнений вагон мой!!!
Я нашел полезное применение данному феномену. В случаях, когда окружающие ландшафты не позволяли мне заниматься бегом (как, например, тогда, посреди океана) или когда поезд упрямо не желал останавливаться в течение многих световых циклов, а размяться очень хотелось, мне только и оставалось бегать по вагонам – успевай только межтамбурные двери открывать. Удобно это в первую очередь тем, что не нужно рассчитывать силы – беги себе вперед без проблем, пока не устанешь, а как надоест, просто останавливаешься. Ведь в любом случае оказываешься дома, в своем родном вагоне.
Как-то я кряду два часа пробегал, а мои вагоны так и не закончились. Интересно, это какой длины поезд получится?
Снаружи дела обстоят немного сложнее, но в принципе результат тот же.
Поезд… хотя и поездом то его назвать толком нельзя, так как у поездов обязательно должен быть локомотив – неустанный лидер, тянущий за собой всю братию вагонов. В моем случае его нет и в помине. Поэтому правильнее будет сказать «состав». Итак, мой состав представляет собой цепь надежно скрепленных вагонов. Кроме моего, находящегося ровно посреди состава, существует еще десять вагонов – пять в одну сторону и пять в другую. Хотя фраза – «помимо моего вагона» – не совсем соответствует действительности.
Как можно догадаться, если немного поразмыслить, вагоны, соседствующие с моим, также являются моим вагоном. И если выйти на улицу и пройтись (хочешь налево, хочешь направо) до следующего вагона, а затем взобраться по решетчатым железным ступеням в тамбур, то сразу станет понятно, что находишься в том же самом вагоне, из которого только что вышел. На одной из холодных серых стен красуются когда-то кем-то выцарапанная память: «Костя – Адлер – СУПЕР!». Причем не имеет значение, в какой по счету вагон заходить (третий, девятый или седьмой, первый или последний), результат всегда один и тот же – вопреки здравому смыслу я оказываюсь в своем вагоне исключительно посреди состава!
Убегать от моей вечной обители смысла тоже нет, потому что все происходит аналогичным образом. В какую бы сторону я не бежал, оставив позади уходящие в бесконечность рельсы, как только они скрываются за горизонтом или деревьями (в зависимости от той местности, в которой состав решил отдохнуть), впереди начинают виднеться очертания одинаковых, как братья-близнецы вагонов. Все происходит так, будто я нахожусь на малюсенькой планете, и куда бы не побежал, все равно наткнусь на дожидающийся меня состав. Мне даже представляется целый мир, исполосованный железнодорожными путями на одинаковом расстоянии друг от друга.
Если задуматься, как это все устроено, сразу мозги идут набекрень, а голова начинает гудеть. Тяжко целый мир уместить в голове одного человека…
В общем, так и живу! Одиннадцать вагонов и все, как один – мои. Правда без тягача. Хотя он и не нужен – поезд ведь как-то движется. Но думать, каким именно образом, совсем не хочется. Я уже давно понял, что многое мне понять не дано, лучше просто принимать как должное. Что я с успехом и делаю, хотя иногда продолжаю экспериментировать.
Познавать окружающий мир вокруг, кроме как опытным путем, нет возможности. Ведь мне вообще никто ничего не объяснял. Кто я? Что я здесь делаю? Почему проводник? Каким образом меняются книги на полке и еда в холодильнике? И вообще, почему все происходит так, как происходит, а не иначе? На все эти вопросы мне еще предстоит ответить… самому. Потому что спросить, в общем-то, не у кого.На моем вагоне (как и на всех прочих вагонах), снаружи приблизительно посреди, висит длинная белая табличка, служащая указателем маршрута следования. А поезд движется, судя по идеальной белизне таблички, из пустоты в пустоту. Там, где должен значится пункт отправления – пустое место, затем идет жирный дефис (или тире, я не разбираюсь), чтобы вновь закончиться пустотой.
Каждый раз, когда я смотрю на эти пустоты, вместо которых должны значиться какие-то названия населенных пунктов, мне до рези в зубах начинает хотеться… очень-очень хотеться, чтобы на табличке что-нибудь было написано. Что – не знаю. «Самара – Рязань»? «Питер – Москва»? «Лондон – Воркута»? Не знаю…
Непонятно зачем, наверное, чтобы справиться с этим диким желанием, я пытался заполнить промежутки в табличке, написав названия каких-нибудь городов. Но всегда стирал, потому что они там попросту не смотрелись, будто эти пустоты отведены лишь для двух конкретных городов. Словно шифр такой – если я его подберу, вспомню или узнаю какие именно названия должны там значиться, то смогу… смогу… В общем, понятия не имею что будет дальше, но что-то будет обязательно. Должно быть!
Движение «из ниоткуда в никуда», это все равно, что топтание на месте. Топ-топ-топ…В принципе то, что я делаю, то, чем занимаюсь, мне нравится. «В принципе» – это означает то же самое, что и «почти». То, чем я занимаюсь каждый день, как живу – мне нравится… почти. Почему «почти»? Чего мне не хватает для полного счастья? Я уже думал над этими вопросами. Благо, было когда.
Со стороны может показаться, что я бешусь с жиру. Вроде бы всего хватает, а мне мало. Может, оно конечно и так, но… не скажу, что все нужное у меня есть. Необходимое – да.
Вот, например, холодильник. Он всегда полон и, как источник с живительной водицей, пока что иссякать не собирается. У меня есть возможность, благодаря этому маленькому чуду, получить все, что душа пожелает. Я еще давно заметил, что продукты, появляющиеся в холодильнике, именно те, которых мне хочется. (Как книги или музыка подстраиваются полностью под мои вкусы).
Бывает, что когда живот лишь только-только начинает попрошайничать, активным урчанием требуя пищи, я неосознанно начинаю задумываться, чем «таким-эдаким» мне бы подкрепиться. Обычно я еще сам толком не успеваю подумать, как было бы здорово впиться зубами в сочную, исполненную ароматом специй куриную ножку, вприкуску с жареной картошечкой, приправленной зеленой смесью перьевого лука, киндзы, укропа и чеснока, как оказывается, что готовое блюдо в томлении дожидается меня за маленькой железной дверкой. Ну разве не чудо? Думаю, кто угодно захотел бы себе подобную вещицу.
И это я еще о хлебе не упоминал. Свежий, ароматный и, конечно же, горячий, будто только что из печи – рот наполняется голодной слюной от одного вида. Горячий хлеб из холодильника – нет, ну разве не маразм?!
Так что, с едой у меня никаких проблем.
Или, если коснуться моего пристанища… Такое ощущение, что все в вагоне сделано под меня. Я сам по себе не маленький, но кровать еще больше – ровно такая, чтобы я как-то умудрился в ней разместиться (и очень даже неплохо). Проходы в коридоре и купе такие, что я великолепно прохожу в них, даже не стукаясь головой (и еще около двух сантиметров остается про запас). Над умывальниками не приходится скрючиваться в три погибели, а расстояние между стеной и туалетом такое, что мои колени не упираются.
Получается так, что все мое окружение, вся моя бытовуха мало того не напрягает меня, так еще и радует! Этот вагон, будто дом мой родной. Именно так я его и воспринимаю.
А если рассмотреть мои обязанности, то тут уж точно жаловаться не на что. Все, что я должен делать и в чем заключается моя служба, можно пересчитать по пальцам. Если быть точным, то по трем.
Большой палец – пока солнце озаряет меня своим сиянием, я убираю каждый вагон, каждый уголочек, каждую пылинку, чтобы все аж блистало. Когда темно, мне этим заниматься нельзя. Обычно с уборкой я справляюсь достаточно быстро, так что она мне даже не успевает надоесть.
Указательный палец – как только вагон остановился, я должен открыть ведущую на улицу дверь и опустить лестницу, предварительно протерев тряпкой все ручки, за которые полагается держаться при спуске. Выполнять эти обязанности мне также не трудно, а даже радостно, потому что поезд делает остановки довольно редко. В основном я нахожусь в дороге и, конечно же, радуюсь каждому предоставленному случаю оказаться в новом месте. А места бывают разные, ох уж разные…
Средний палец (так называемы «фак») – я должен разместить в обозначенном купе каждого, кто предъявит мне билет с номером моего вагона и пунктом прибытия. Ну, насчет этого мне вообще волноваться нечего – еще ни разу я не видел не то чтобы потенциального пассажира, какой-нибудь живой души, но и вообще следов присутствия других людей. Так что катать мне, увы, некого. Но пункт я этот выполнить обязан, конечно, если такая возможность вообще когда-нибудь подвернется.
Мне есть где спать, есть что есть, еще и работенка нравится – разве не сказка? Сказка, в принципе…
Мне нравится,
Мое бесцелие омерзительно. Одного лишь бессмысленного движения недостаточно. Не верю, что хоть кто- нибудь смог бы спокойно жить на моем месте – имея все необходимое для жизни, кроме понимания самой жизни.
Во мне все время сидит вопрос, противной занозой требуя к себе внимания, даже когда я отвлекся и не думаю о нем. «А что дальше? Дальше-то что?!»
А дальше пока ни-че-го…Какой-
