полуметра. Да уж, потеряться здесь плевое дело. В какую сторону идти? В каком направлении?
Теперь понятно зачем Смотрителю понадобилась крыша над перроном и почему стекла почти не дают света – чертов туман (буду называть его пока так) солнечным лучам не позволит осветить лишний метр.
Я сделал несколько шагов вперед… нерешительных, робких. Затем еще, и еще. Идти было легко, словно я плыл в невесомости. Подошвы ног ступали по чему-то приятно мягкому, похожему на газон.Что-то с силой толкнуло меня в бок. От неожиданности потеряв равновесие, я кубарем опрокинулся на бок, и кажется ободрал ладонь, больно стукнувшись локтем.
– Ой… Извините! – раздался из тумана женский голос, вслед за тем послышались спешно удаляющееся цоканье каблучков.
Прислушиваясь к ритмичному перестуку, в воображении я проводил налетевшую на меня незнакомку «взглядом», пока не настала абсолютная тишина.
Более-менее перевел дыхание, и лишь затем поднявшись с земли, начал бессмысленно озираться по сторонам в поисках верного направления. Кроме белой жижи ничего кругом различить невозможно. Пока не потерял направление и точно знал, что за моей спиной находится Вокзал, я мог себе позволить роскошь смелости и риска. Теперь же я потерялся, и нет никакого спасительного входа позади. Нет ничего, кроме учащенного пульса. Перепуганное неизвестностью сердце металось в поисках спокойствия.
Приблизительно прикинув траекторию падения, я направился в направлении, где могла находиться дверь. Сейчас я не мог думать ни о загадочной девушке, ни о пункте назначения. Главное обрести опору и перестать бояться… потому что дорога страха никогда не ведет к свету.
Пройдя с полсотни шагов, я так ни с чем и не столкнулся. Значит иду не туда. Развернулся на сто восемьдесят и осторожно прошагал обратно. Но результат тот же. Подумав, взял чуть правее, и вновь промахнулся…
Рядом опять раздались шаги! На этот раз шел кто-то громоздкий, с тяжелой поступью и шмыганьем носа.
– Эй! Вы меня слышите?! – позвал я неизвестного. Шаги замерли, чтобы вновь возобновиться с новой скоростью – человек явно испугался моих криков.
Присутствие рядом со мной еще кого-то одновременно и радовало, и пугало.
Теперь я знал, как действовать дальне. Замерев, стал прислушиваться. Пришлось переминаться с ноги на ногу, пока за моей спиной не раздались очередные звуки движения. Сейчас сконцентрировавшись, я был более внимателен, и заметил одну особенность – шаги не начинались вдалеке, поспешно приближаясь, чтобы вновь начать удаляться, а как бы сразу возникали рядом. Будто люди стояли неподалеку на месте, а затем резко переключались на шаг.
Стоило обернуться, чтобы вскользь заметить призрачный силуэт. Я немедля кинулся в погоню, ориентируясь на звуки шагов. Я шел… шел, не зная куда и зачем. Странно, но я чувствовал себя вполне уверенно. Когда действуешь, страх исчезает.
Незаметно шаги исчезли, и я тоже остановился, навострив уши.
– Что вам надо? – раздался испуганный и от этого грубый мужской голос. Я молчал, сам не знаю почему. – Зачем вы меня преследуете?!
– Э-э… Извините, – дружелюбно, как мог, начал я, стараясь не спугнуть появившуюся надежду. – Я не хотел вас напугать…
– Я спрашиваю, что вам нужно?! – уже просто злобно проговорил голос. – В Городе у каждого свой путь, зачем вы спутываете дорогу?
– Я… мне… – я не совсем понимал смысл услышанного, но мне стоило побыстрей ответить, если хочу отсюда выбраться. – Мне нужно к Старьевщику! – наконец вспомнил я.
– И что? А я тут при чем? – грубо раздавалось откуда-то прямо и чуть правее. – Идите своим путем и окажитесь, где вам нужно. Следуя за мной или за кем-то еще, вы к нему не попадете. Поэтому отстаньте!
На этом голос исчез, и быстрые шаги начали удаляться.
– Подождите! – хотел я броситься в погоню, но сильный удар в лицо сбил меня с ног. Я кубарем вновь повалился наземь, не соображая, что происходит. Ужасная боль затопила все сознание. Лишь неприятная прохлада касающегося щеки асфальта ощущалась чем-то далеким…
«Все это не больше чем память и привычка жить, привычки тела, – прозвучали в моей голове слова Старика. – Ты помнишь холод, поэтому мерзнешь, поэтому тебе нужна теплая одежда. Ты знаешь, что такое наслаждение вкусом, поэтому хочешь есть. Глаза, уши, и нос – все это существует в твоем мире только лишь потому, что ты помнишь и привык к ним…»
– И боль… боль тоже лишь в памяти… – прошептал я, стараясь сконцентрировать все свое внимание на расползшейся по лицу боли. Не избегать ее, не стараться забыть, а наоборот – ощутить ее в полной мере. Лишь так я смог понять, что больно не мне, а тому, что должно быть на месте лица из плоти и крови.
Я даже не заметил момент исчезновения всякой чувствительности – острая боль теперь не жгла мое лицо. Хм… кажется, я понял! Нужно точно вспомнить слова Смотрителя Вокзала. Как он напутствовал мой выход в туман? «Выходи на улицу только тогда, когда точно будешь знать, куда хочешь попасть. Иначе никуда не идя, никуда и придешь, бесконечно блуждая по улицам. Если не знаешь, куда деваться, или хотя бы кого именно хочешь найти – сиди там, где сидишь… Выйдешь в Город и постоянно думай, что идешь к Старьевщику – размышляй: какой он, во что одет, какой у него характер, представляй его взгляд. Все до мелочей… Не думай, что «хочешь» попасть к нему, а просто иди»
Совместив напутствие Смотрителя со словами невидимого прохожего и окружающим меня туманом, все встало на свои места. Вот уж действительно, пока не столкнешься, не поймешь, что бы тебе ни говорили.
Я закрыл глаза, стараясь отвлечься от чьих-то смешанных с туманной сыростью далеких голосов, рева мотора, гудков клаксона… Нужно возродить, придумать образ человека, которого называют Старьевщиком. У меня он получился невысокого роста, толстенький, лысоватый с крючковатым носом, в коротковатых серых штанах на подтяжках, некогда белой майке, засаленной и местами в дырах от сигарет, вязанной жилетке и сланцах на босу ногу. Он хмурился, делая напускное серьезное лицо: «Чем могу быть полезен?» – с отчетливо «богоизбранным» акцентом спросил он меня.
Удивившись детализированности надуманного образа, я уверенно зашагал вперед.
Мимо меня без конца проплывали тени людей, машин, домов. Туман просвечивал блеклый свет фонарей, какие-то неразличимые вывески… Я шел вперед в полном неведении куда – просто шел
Я шел прямо, иногда без всякой причины, опираясь лишь на мимолетную прихоть сворачивая, потом в другую сторону… Мой путь пролегал через заполненные толпами кварталы, сквозь тихие переулки, широкие проспекты и маленькие улочки, по которым разносился собачий лай… Все это я мог лишь слышать. Звуки взяли в тумане, а я верил, что их источники действительно существуют.
В который раз мне было страшно? Я боялся, что всегда придется брести среди этого странного белого вещества, что я никогда не смогу выбраться отсюда… Но все же образ невысокого странного человека, в штанах на подтяжках, никогда меня не покидал.
Шел, пока впереди не увидел яркое мерцание. Казалось, блеск тысяч вспышек чудеснейшим образом развеивал плотную массу тумана, и даже издали сиянию света удавалось достичь меня. Еще до конца не осмыслив свою находку, я ускорил шаг надеясь, что видение не исчезнет.
Надо мной, исполином нависали очертания огромной, усыпанной мигающими лампами вывески. «Morrison’s megamarket» – подмигивали мне тысячи вспышек. Откуда-то из-за надписи доносилась приглушенная мелодия – легкий джаз: ненавязчивые, приятные переливы. Почему-то вспомнился Старик с маленьким магнитофончиком.
Судя по всему, щит магазина нависал над воротами, яркими огнями привлекая бабочек-покупателей. И я – одна из них, не раздумывая, направился к манящей музыке…Стеклянные двери сами разъехались в стороны, я шагнул внутрь. Сразу же яркое великолепие этого места накинулось на меня, желая заворожить, увлечь… Огромный, ярко освещенный зал увешан разноцветными плакатами, откуда на меня смотрели красивые мужчины и женщины – счастливые ценители изысканной одежды, еды, самых разных вещей. Везде расставлены большие телевизоры, пестрят надписи и вывески… Воздушные шары, пальмы и цветы, фонтаны – от пола до потолка все сверкает и блестит.
Зал, в котором я стоял, переходил в два огромных, длинных коридора с магазинчиками по обе стороны, и все эти невероятные пространства заполняли люди! Настоящие живые парни, девушки, женщины, старики и маленькие дети – все они неспешно прогуливались от магазина к магазину. Кто-то нес покупки в руках, кто-то вез их в специальных тележках… Столько людей мне еще не доводилось встречать. Я стоял, исступленно озирался по сторонам.
Даже не знаю, что именно я чувствовал – было ли мне хорошо, или плохо. Просто появилось ощущение потерянности, словно здесь нет для меня места. Каждый из людей чем-то занят, все при деле. По ним видно – каждый точно знает, чего хочет, и теперь пытается это отыскать, непринужденно блуждая по магазинам. Я же, в отличие от окружавших меня людей вообще не понимал чего хочу, что мне нужно, куда и зачем стремлюсь, и самое главное, почему оказался именно здесь?
Все мое движение заключалось лишь в поиске не пойми кого, не пойми для чего. А люди…
