фиванского храма. Белые одеяния, бритые раскрашенные головы. Рабы божьи гон-нутеры задавали ритм битьем в большой барабан, чтецы гор-гебы повторяли победные формулы вслед за главным заклинателем - уэбом. Жрецы возились с изваянием Амона, статуей получеловека-полубарана в длинных шитых золотом одеждах, возле которой дымились сухие травы. Через это изваяние Сила бога переливалась в Отвагу солдат.
Защитники города тоже не зевали, швыряя со стен горящие широкие колеса, которые неслись вниз по склону, вызывая смятение и вопли на своем пути. Городские стрелки метко садили из луков и пращей. То и дело кто-нибудь с нападающей стороны шмякался с расквашенным черепом или запачканным кровью нагрудником.
Но вот пропели горны, послышались там и сям барабанные дроби, и полк Амона ринулся на приступ в том месте, где из-за стены валил особенно густой дым. Набирая скорость, как 'дыхание огненное', амоновцы с лестницами мчались к стенам. А через ров моментально были переброшены мостки.
Далее все было устроено четко и слаженно. Боковые бойцы-латники широкими щитами прикрыли спины и головы солдат, несущих лестницы. Затем передние носильщики, опираясь на те самые лестницы, резво взбежали по стене. Оказавшись наверху, они стали лихо махать железными мечами, купленными за золото у заморских ахеян. Тут же у лесенок выстроилась очередь из штурмовиков, которая быстрой гусеницей поползла наверх. Когда передовые меченосцы рухнули сверху с выпадающими внутренностями, очередь уже ворвалась на верхотуры стен и стала разбегаться по пристенным мосткам, кромсая защитников города секирами и изогнутыми клинками.
- Дальнейшее - дело техники. Нашей, египетской, - проговорил с долей отвращения Питхор Иосепт. - Пусть израильтяне и сноровистые драчуны, недурные в ближнем бою, но кто они есть - дикари, Люди Мглы. Куда им сдюжить против египетского боевого порядка, который предвечный Пта влил в умения и души Настоящих Людей? К тому же наших больше раза в три… Колесница Ра преодолеет не такую уж большую дистанцию на небе, когда подключится желтознаменный полк Пта…
И в этот момент бессильно распахнулись Царские ворота.
Полковник чуть повернул голову в сторону штабного офицера, который сразу согнулся, показывая полную готовность исполнить волю высшего начальника.
- Правогласный Джедефхор, передай чутким ушам начальников отрядов, что пора заняться построением в походный порядок. В город войдем стройной колонной, внушающей страх и зависть. И прикажи, Джеди, чтоб подвели ко мне мою любимую лошадь Пирамиду. Она не любит скакать, и это мне в ней нравится.
Когда построение было исправно завершено, полковник, осененный стягами, в окружении самых крепких и испытанных воинов возглавил колонну. Но перед тем приподнялся в стременах, чтобы увидеть весь полк.
- Солдаты Пта! Владыка вдохнул в вас Мужество и возложил на вас почетную задачу - исполнить веление Семи Хатхор и установить в этом варварском городе египетский порядок. Взять под контроль Царские и Левитские Ворота. Содействовать тушению пожаров, предотвращать поджоги, надзирать, чтобы рядовой состав не тащил слишком уж большие тюки, и самим не усердствовать. Резню останавливать. Безоружных жителей из города выпускать… Ибо бесполезное убийство не признается владычицей порядка Маат за добродетель. Помните, что вы египетские солдаты, а не ассирийцы какие-нибудь. Но не это главное. Своей Волей Большой Дом обязывает вас вынести все ценное из главного храма этого города: и золото, и медь, и сосуды, и щиты, и ткани, и изваяния, если таковые найдутся.
- Рады служить Большому Дому, - рявкнули в ответном слове солдаты и шмякнули мечами и копьями о щиты.
Действительно, колесница Ра не одолела и двадцать четвертой части дневного пути, когда Питхор Иосепт и его полк оказались в городе. Грабеж был в полном разгаре, работа спорилась. Картину составляли клубы дыма, падающие головешки, давка, солдаты, снующие по домам, как крысы по корзинам с хлебом, лязг металла и визги, стенания, вопли.
Голые бабьи груди и прочие места. Их тоже много. Женщинам в такие дни приходится несладко. Но у египетских солдат есть в этом деле определенные пределы, мало кто хочет навлечь на себя гнев Исиды - бабьей заступницы, она ведь может и мужскому естеству навредить.
Храм Соломона не тянул ни в какое сравнение с Карнакскими или Луксорскими махинами в городе Амона - Фивах. В общем, это был просто большой дом, двадцати локтей в ширину и шестидесяти в длину. Да, иехуди довольно наглое племя, согласился Питхор Иосепт с совершенно правильным изречением Величества. Их Ба спит и Ка молчит, они не признают Маат. Растрезвонили бесчинно, понимаешь, о своих липовых достижениях.
Когда подоспел полк Пта, солдаты Ра уже подпалили притвор и без особого успеха пробивались внутрь храма. Однако свежие и не участвовавшие в бою бойцы Пта мигом разогнали их и первым делом оцепили иерушалаимское святилище. Затем часть солдат проникла с помощью лестниц на крышу, через которую просочилась на веревках внутрь храма. Одновременно, с помощью глинобитных машин в стенах твердыни были пробиты щели, достаточные для проникновения плечистых бойцов. Защитники святилища оказались под ударом со всех сторон. Однако они были ловкими, крепкими и вооружены короткими, но закаленными железными мечами, поэтому, прежде чем дать перебить себя, забросали трупами бойцов Пта весь храм.
А потом защитников не стало. И закипела другого рода работа. Солдаты рьяно выламывали кедровые доски, обшитые золотыми пластинками, из стен; сшибали позолоченный орнамент и барельефы; вытаскивали массивные золотые гвозди; укладывали в мешки кадильницы, чаши, лампады, подсвечники; сдирали шелк и виссон, закрывающие ниши; сноровисто скатывали ткань в рулоны.
- Солдаты Пта! - протрубил полковник в суматоху, царящую в бывшей молельне. - Все эти ценности принадлежат Большому Дому, не пробуйте прятать их даже за щеку или выносить за заграждение. Только сдавать писцам-счетчикам. И убереги боги ваши руки и ноги от сомнительных поступков. Еще раз повторяю для тех, чья душа-Ба до сих пор пребывает в потемках: сдавать писцам, находящимся подле верблюдов, справа от главного входа в храм.
А потом он заметил приземистого солдата, пытающегося проскочить под покровом пыли в какую-то щель в левом приделе храма, причем вместе с золотым семисвечником.
- Эй, парень, неужто Амон наступил тебе на ухо? Или твой родной Зеус щелкнул молнией по твоей голове? Такая шутка может плохо для тебя кончиться, - окрикнул командир рядового, а потом добавил несколько слов на родном для бойца крито-микенском диалекте. - Пакуро (толстячок), куда ты прешь как таурос (бык) с перцем в заднице. Лучше отнеси эту покатама (золотую штучку) дяде с ведомостью.
Парень не собирался реагировать. Тогда начальник полка кинулся вслед за своим солдатом. За щелью в стене была сумрачная пыльная комнатка. Полковник ничего не успел разглядеть, только чуть присел, почувствовав приближающееся лезвие, и все равно демон боли впился в плечо. Солдат, от которого, видно, отвернулись все благие боги, чуть не зарезал своего командира. Питхор Иосепт отскочил в сторону, однако не удержался на ногах и рухнул на пол. Он едва успел перевернуться на спину и заметить тень мятежного солдата, быстро надвигающуюся на него. Впрочем, когда подлый бунтовщик наклонился к нему, как раз удалось зацепить одной ногой его за щиколотку, другой толкнуть в голень. 'Пакуро' грузно разложился по полу.
Но когда полковник поднялся, вор уже утвердился на своих крепких ногах-столбиках. Его расплывчатая мощная тень, похожая на злобного демона пустыни, повергала в смятение душу-Ба, заставляла ее нашептывать, что все пропало. Питхор Иосепт, рассердившись, мысленно надел на нее колпак, как на попугая, и ощутил тяжелую волну, прокатившуюся от противника - будет укол слева под диафрагму! Левая рука полковника двинулась от лица по кругу вниз и там встретила предплечье врага. Затем еще полоборота телом, Питхор Иосепт примкнул боком к противнику, его правая рука проникла за спину вредному 'пакуро'. Командир и солдат почти обнялись, а затем последовал бросок через бедро из арсенала крито-микенской борьбы. 'Пакуро'рухнул мешком на пол, попытался еще поднять голову, но нога полковника припечатала его низкий лобик. Тем самым поединок был окончен, беззаконие покарано и чаша перекочевала в руки правогласного.
Однако Питхор Иосепт почувствовал чье-то присутствие в помещении и начал суетливо нашаривать кинжал, оброненный солдатом.
- Я стар и безоружен, я - священник этого храма Элиезер, - раздался не слишком бодрый голос.
