шмякнула археологом три раза об разные детали пещерной обстановки.
Однако древняя сталь внесла свой решающий вклад.
Крысиная армия в дружной атаке докончила смертельно раненную гадину, после чего, не отходя от трупа, пошел пир горой. От сотен чавкающих ртов заложило уши. Не в силах терпеть такую эстетику, гости подземелья поспешно двинулись навстречу солнцу, едва сдерживая рвотные позывы.
Тем временем подруга той кобры, которая пала в борьбе с крысиным войском и Индианой, почувствовала, что понесла утрату. Уловив прощальное излучение сестрицы - которую нахально сожрали чужие вместо своих -сильно озлилась и решила отомстить первому встречному. Гадина спустилась на ярус и очутилась в коридоре неподалеку от шахты, ведущей в Обитель. Первыми встречными были обершарфюрер Кемпке и его пять оставшихся бойцов.
Двумя бросками змея пробила грудные клетки пары солдат - так быстро, что не успела даже произвести на них впечатление в лучах фонарей. Поэтому смертельно пострадавшим показалось просто, что их сокрушительно ударила тьма. Третьего эсэсовца гадина шлепнула хвостом, когда тот уже начал стрелять, промазав от возбуждения. Нацист, получив мощный импульс движения, улетел в стену, где его череп треснул, как голубиное яичко. Четвертый солдат не промахнулся, но все-таки угодил в змеиную петлю и его язык выпростался изо рта под хруст шейных позвонков.
Обершарфюрер Кемпке добил гадину тремя очередями из 'фольмера', но она успела перед кончиной царапнуть его ногу своим зубом. Чуть-чуть задела. Поэтому эсэсовец смог на карачках добраться до шахты, где змеи помельче активно обработали его, как будто желая потрафить вышестоящим товарищам. А когда Урбах и Мюллер заглянули вниз, то ознакомились с раздувшимся сизым телом, где только пряжка ремня говорила о былом фельдфебельстве.
Руководство с чувством удовлетворения приказало затворить отверстие, ведущее в подземелье. Уже навсегда. Опытным путем было доказано, что жизнь в Обители Умерших Душ невозможна.
А Индиана, Лилиан и Клопик тем временем обозревали из щели солдат, суетящихся на немецком аэродроме.
11. ОТМЕНЕННЫЙ ВЫЛЕТ
Бензин был профильтрован, авиационные узлы прочищены и смазаны, Ковчег готовился к загрузке в бомбовый отсек двухмоторного боевого самолета 'Хейнкель-111'. А пилот как раз прогревал моторы.
- Давайте смочим уста за очередной успех Германского Духа, провозгласил Мюллер, поднимая рюмку с шнапсом. - За Ковчег.
Штандартенфюрер располагался напротив Урбаха - за столиком, откуда открывался вид на аэродром. Работы там благополучно заканчивались, солдаты отсуетились и теперь попивали пивко в тени под навесом. В голове офицера царила полная ясность, спина отличалась совершенной прямотой.
- У вас саранча в рюмку упала, - возразил не слишком веселый Урбах. Знаете, я употребляю только сухое вино, бордосское или рейнское. Кроме того, мне кажется, возлияния будут уместны уже в другой части света.
Действительно личный археолог фюрера, который полчаса назад, оценив состояние трупа шарфюрера, был убежден, что человеческая жизнь в Обители Умерших Душ невозможна, теперь крепко сомневался. Ох, до чего живучи масоны! Одновременно Урбах сознавал, что нервы у него похожи на натянутые струны.
Конечно же, личный археолог Гитлера страдал болезненной мнительностью. Но именно в минуту его страдания, некий злоумышленник легок на помине! - выскользнул из щели и на полусогнутых добежал до ряда бочек с бензином. Потом, улучив момент, нырнул под крыло самолета, стараясь оставаться подальше от работающего винта. Замотал головой, пытаясь определить, попал ли к кому-нибудь в поле зрения. Вроде никто не шарил по нему грязным взглядом. Тогда он перескочил на крыло и пополз с недобрыми намерениями прямо к кабине, где пилот работал за приборной доской…
Конечно же, принести зло нацистской экспедиции мог только один человек - Индиана Джонс.
Увы, пообщаться с летчиком археолог не успел. Невесть откуда, на том же крыле появился еще один немец, с большим гаечным ключом в руках. Очевидно, механик, который прежде находился внутри бомбового отсека и, высунувшись из люка, принял Индиану за вороватого араба. Но не смог угостить 'воришку' гаечным ключом по затылку, потому что доктор Джонс, обладавший отменным задним зрением, вовремя обернулся. Бдительный человек заработал носком ботинка в челюсть и съехал с крыла на землю. Индиана не отставал, потому что свидетеля нельзя было упускать. Механик слишком сильно размахнулся своей железякой и хорошо подставился. А профессор с помощью бокового удара в челюсть надолго успокоил потенциального ябеду.
Можно было чуток передохнуть и спокойно заняться летчиком. Однако, очень некстати, возник другой недоброжелатель. Эталон эсэсовца, квадратный мужик с бритой головой, похожий на джинна. Обогнув самолет, он застал конец боксерского поединка.
- Гут, гут, комм цу мир, - воскликнул эсэсовец, сразу оживившись. Под его песочного цвета курткой заходили огромные бицепсы.
- Ах ты, нечистая сила…
Индиана потянул из-за пояса меч, что было, по-видимому, лишним. Пока тянул, пропустил удар в скулу и закачался в легком нокдауне. А немец пинком вышиб из его руки меч, который усвистал куда-то в пыль.
- Бокс, бокс, - эсэсовский джинн довольно вежливо предлагал встряхнуться и продолжить поединок.
В ответ Индиана немного воспрял, взялся за кнут, но пудовый немецкий кулак выбил рукоятку 'Пацифиста'. Тяжелое оружие археолога тоже скрылось в пыли.
Доктор Джонс быстро прокрутил в голове ухватки и приемы разных народов, после чего нанес противнику окинавский удар ногой по среднему уровню. Кованный ботинок встретился с мощным прессом эсэсовца и профессор просто отлетел. Тем не менее, приземление было удачным. Он задорно подскочил к боксеру-нацисту и послал свою левую руку в массивную челюсть. Бритоголовый легко ушел от удара, ответив прямым в голову. Доктор Джонс нырнул под чугунный кулак, но несколько опоздал, поэтому опять оказался в нокдауне и теперь уже распростерся на земле. Ему очень хотелось отдохнуть, звон и шум распространились по всей голове. Настырный джинн не давал покоя, вздергивал за шиворот, чтобы закончить краткосрочный бой одним тычком в челюсть и бросить рассопливившееся тельце 'спарринг- партнера' на взлетно-посадочную полосу.
Кулак эсэсовского джинна попахивал смертью. Американский горе-боксер очнулся, повернул голову и укусил мощную немецкую руку за запястье. Бычий рев потряс воздух, пробил плотный гул моторов и достиг ушей пилота.
Выкормыш Геринга, не зевая, включился еще одной переменной величиной в задачу, над которой ломал голову доктор Джонс. (За неверное решение - неудовлетворительная оценка в виде могильного бугорка).
Пилот высунулся из кабины, чтобы применить оружие системы 'вальтер' по бандиту в кожаной куртке, однако широкая спина боксера-соотечественника мешала произвести прицельный выстрел.
Американец все-таки попал на мушку и вот-вот должен был схлопотать пулю, однако владелец 'вальтера' неожиданно заболел. Дело в том, что его двинули по шлему 'стартовым башмаком' - колобашкой, выдернутой из-под самолетного шасси. Летчик, уронив пистолет на взлетную полосу, обмяк телом на рулевую колонку, в результате чего самолет двинулся с места. Вернее, машина начала движение по кругу, потому что одно из шасси осталось заблокированным. А долбанул пилота Клопик, который ловко прокрался к кабине. Мистер Лопсанг лично собрался подготовить самолет к старту. Видимо, непальский полет доктора Джонса произвел на пацана неизгладимое впечатление.
И в этот момент к аэродрому сыпанули немцы. Часть из них бежала, другая мчалась на грузовике. Ребенок, однако, не растерялся и воспользовался турельным пулеметом, установленным тут же, в кабине. Вращение машины дало ему хорошую возможность обстреливать все окрестности простым нажатием гашетки, отчего пешие враги залегли, а моторизованные выпали из подбитого грузовика, который в свою очередь перевернулся и вспыхнул, как спичечный коробок.
