ЛОМОВ. Разумно. Хорошо, будь субреткой. Я сумею вознаградить тебя. (
МАРИАННА. Щедро?
ЛОМОВ. Весьма щедро, если ты в самом деле невинна, как вела себя до сих пор.
МАРИАННА. Ага! Значит, в ход идет и моя невинность. Вознаграждение должно возрасти.
ЛОМОВ. Хорошо, Мари! Ты мила и пикантна. Поторговаться никогда не мешает. Но в переговорах принимает участие и некто третий.
МАРИАННА. Дьявол, что ли? Но не здесь же!
ЛОМОВ. Я приду к тебе.
МАРИАННА. На сегодня все, Игнатий Григорьевич! Примите ванну и ложитесь спать. Спокойной ночи!
Плутовка ушла. В самом деле, превращается на глазах в субретку. О, дщери Евы!
Но Игнатий Ломов не унялся и постучался к ней.
МАРИАННА. Кто там?
ЛОМОВ. Это я!
МАРИАННА. Уходите.
Он постучал громче, не смущаясь никого. Марианна, пристыженная, что так его раззадорила, впускает его, чтобы он не поднял шум на весь дом.
Зазвонил телефон. Трубку сняла Полина. Звонила Ирина Михайловна.
БЕЛЬСКАЯ. Вы знаете, вчера в ночь, - что за это была волшебная ночь, вы умеете устраивать вечеринки, - куда-то запропастилась моя дочь.
ПОЛИНА. Как запропастилась?
БЕЛЬСКАЯ. Поскольку она встретилась снова у вас с Моревым, я решила, что бес их попутал. С ними это бывало.
ПОЛИНА. Бывало?
БЕЛЬСКАЯ. Я сказала Ермилу, что Юленьке сделалось нехорошо, и она уехала домой. Куда там! Дома ее нет, на звонки не отвечает. Не отвечает и Морев. Я думала, она увезла его на дачу. Наплела что-то Ермилу и уложила его спать. А спать он любит, как дитя. Приехала на дачу, и там ее нет. Теперь у меня единственная надежда: она у вас.
ПОЛИНА. У нас?!
БЕЛЬСКАЯ. Укрылись где-то и забыли обо всем на свете.
ПОЛИНА. Ирина Михайловна, у нас невозможно спрятаться. Служба безопасности обнаружила бы.
БЕЛЬСКАЯ. Вы уверены?
ПОЛИНА. Абсолютно.
БЕЛЬСКАЯ. Коли так, я не знаю, что делать. Придется сказать Ермилу. Возможно, это похищение. У него врагов достаточно.
ПОЛИНА. Ирина Михайловна, что если Юля сама устроила это похищение? То есть захотела скрыться.
БЕЛЬСКАЯ. Она у меня разумная девочка. Я вам еще позвоню.
Полина, разговаривая по мобильнику, выходит в сад, где увидела худую, сутулую фигуру профессора, который был так хорош в его взаимоотношениях с детьми.
ПОЛИНА. Скажите, Владимир Семенович, вы знали Морева достаточно хорошо?
КОРОБОВ. Да, вроде да. Он любит цветы и рисовал много в оранжерее.
ПОЛИНА. Он мог уехать с Юлей за границу?
КОРОБОВ. Думаю, нет.
ПОЛИНА. Почему?
КОРОБОВ. По очень простой причине. У него нет денег.
ПОЛИНА. А у Юли есть.
КОРОБОВ. Но это и разлучило их. То, что разлучило, не может соединить.
ПОЛИНА. Но куда-то они уехали?
КОРОБОВ. Вы мне не поверите: они просто остались там.
ПОЛИНА. Где там?
КОРОБОВ. В том мире, который возникал здесь, в саду, ведь недаром.
ПОЛИНА. В самом деле? Но там, это значит умереть здесь?
КОРОБОВ. Умереть здесь не значит ли воскреснуть там? Этот вопрос нельзя считать решенным.
Зазвонил мобильник у Полины.
ПОЛИНА. Простите.
ГОЛОС ПОТЕХИНА. Деборский заявил, что это мы их спрятали. Это мы им помогли бежать. Предлагает найти, пока не поздно.
ПОЛИНА. Стас уверяет, что в доме никого нет.
ГОЛОС ПОТЕХИНА. Деборский твердит: Юленьке ничего не будет. Она неподсудна, как и он. А художник - труп. Найдите их! Иначе вы станете заложниками в собственном дворце.
ПОЛИНА. Боже!
ГОЛОС ПОТЕХИНА. Хвастает. Он мне надоел.
Полина, заторопившись, прошла в дом.
Мансарда Ореста Смолина. Входят Марианна и Фаина Ивановна с вещами.
МАРИАННА. Зачем вы привезли меня сюда?
ФАИНА ИВАНОВНА. Хочешь уехать в деревню?
Фаина Ивановна спрятала вещи Марианны в дальний угол мастерской, чтобы не огорошить художника, а постепенно подготовить, небось, не выставит такую девушку из дома. Между тем они принялись наводить порядок в квартире, навели такой уют, что сразу стало ясно присутствие в ней женщины. Фаина Ивановна вышла за продуктами для приготовления праздничного ужина, когда пришел Орест. Он не мог узнать своего холостяцкого жилища. И тотчас почувствовал, что он не один.
СМОЛИН. Кто здесь?
В комнате рядом с кухней, предназначенной для прислуги, на кровати, полусидя, опустив голову на бок, спала Марианна. В это время в дверь позвонили, пришла Фаина Ивановна.
СМОЛИН.. Что случилось?
ФАИНА ИВАНОВНА. А ничего! Вам прислали то ли служанку, то ли натурщицу. А вы не рады?
СМОЛИН. Это же Марианна!
ФАИНА ИВАНОВНА. А кто же еще? А что она говорит?
СМОЛИН. Она спит.
ФАИНА ИВАНОВНА. Умаялась. Ну, я пойду. Закупила вам припасы. Разберетесь сами.
СМОЛИН. Сколько я вам должен?
ФАИНА ИВАНОВНА. Это на ее деньги. Евгения Васильевна собиралась написать письмо, да затруднилась. И махнула рукой. Я собрала ее вещи и привезла к вам. Не в деревню же ей уехать. Господа хорошие, а она виновата.
Фаина Ивановна ушла. В переднюю вышла Марианна, пунцовая со сна, как дети.
СМОЛИН. Хорошо, хорошо, Марианна, будьте, как дома! Я забежал на минуту. У нас будет время переговорить обо всем на досуге.
МАРИАННА. Не уходите! Ведь и мне придется уйти.
